Скоро лобызаться полезет.

    А Калхант наоборот: в углу горбится. Улыбку съел-проглотил; вместо рта - стянул шрам ниточкой. Не иначе, вчера стрижи поперек неба летали, а ласточки вдоль: разгадывай, коль зорок!

    -  Радуйся, Атрид. Доплыли без потерь, все корабли со мной. Позавчера пристали, уже в сумерках.

    А что еще ему рассказывать? Не об «Арго» же встреченном?!

    -  Позавчера? А я пятый день здесь торчу... - задумчиво бормотнул Агамемнон. И скипетром эдак помахал: со значением. Ага, он - пятый. Протесилай - третий, зато почти неделю плыл. А некий сумасшедший Одиссей, сын Лаэрта, тоже третий день разменял. Плыл же - всего-ничего.

    Впору радоваться: когда у всех башка набекрень, родное безумие мудростью обернется.

    -  Твои людишки как, не ропщут? Еще раз под Трою пойдут?

    -  А что, есть выбор?

    Обидно резануло: «людишки»...

    -  Ну и славно. А то некоторые по домам засобирались. К хозяйкам под бочок. Ну ничего, это моя забота, - Агамемнон прошелся по шатру, вертя в руках скипетр. Будто примеривался: кого бы огреть? - Значит, можешь оставить своих без присмотра? Не разбегутся?

    Ответ был бы лишним.

    -  Тогда не в службу, а в дружбу: езжай в Микены. Туда-сюда, через Истм... дней за десять обернешься. Или лучше морем?

    -  Хуже. Ветер дрянной, придется на веслах, да еще и крюк здоровенный: вокруг Аттики. Только гребцов умучаю...

    Вспомнилось: у Сумийского мыса островок есть, Елена называется. Застрянем по пути: будем Елену Сумийскую вместо Елены Прекрасной освобождать!

    -  Хорошо, я тебе доверяю. Глашатая своего в попутчики дам. Вот, возьми еще перстень - чтоб не сомневались. Потом себе оставишь, перстень: он дорогой. Привези ты мне...

    По желтому лицу Агамемнона скользнула тень, и ванакт поспешил отвернуться. Вряд ли это было связано с глашатаем или с перстнем. Даже прорицатель в углу натянулся струной. Ждет ванактского слова, золотого, будто скипетр. Да что вы все? Сдурели?!

    -  ...привези мне дочку, - вдруг попросил Агамемнон. Тихо, угрюмо, словно ожидал отказа. - Дочка у меня в Микенах... Я тебя очень прошу, Лаэртид: привези ты ее, ладно?! Должником твоим буду... Привезешь?!

    -  Э-э... я, конечно... Я с радостью! - Откашляться удалось не сразу. И не до конца: изрядная доля недоумения осталась, явственно сквозя в словах. - Только, богоравный, не сочти за дерзость: зачем тебе дочка на войне? Или мы уже не собираемся плыть под Трою?

    -  Собираемся, - отрезал Агамемнон, быстро становясь прежним. Подошел вплотную, навис горным кряжем. - Калханту знамение было: вскорости грядет удача...

    Ясно. Оттого и в лицо не глядит, пророк наш. Его знамения - известное дело. На этот раз небось вместо Трои на Кипре высадимся, штурмовать сослепу станем. Там муравейников много, примем мурашей за троянцев, всех раздавим. Надо будет сандалиями запастись.

    -  .. . пойми: дочку я сдуру Лигерону пообещал. В невесты. Ты ж его знаешь, блажного: если приспичило, вынь да положь! Обручим детишек и сразу выступим. Поторопись, Лаэртид, а? Воины ропщут... еще месяц - разбегутся...

    Ванакт замолчал. Густые брови тучами сошлись над знаменитым носом: сейчас громыхнет!

    -  Сделаю, богоравный.