-  Ага, - сказал Протесилай. - Значит, все-таки Гектор. Ты уверен?

    -  Уверен. Я его раньше видел, Гектора. Когда в посольство ездил, познакомился.

    -  Понятно. Вот и я: познакомился.

    И филакиец принялся драть зудевший бок ногтями: зло, с остервенением. Смутился, заметив косой взгляд Одиссея. Зашелся хохотом:

    -  Долго жить буду! Ох, и долго!

    Одиссей не видел в этом ничего смешного.

    -  Здесь уже все знают, - утирая слезы, заявил филакиец. - В Мисии мы высадились. Тамошняя столица - Пергам, тезка троянского акрополя. И речка между берегом и городом. Знать бы другое: как мы вообще там очутились? Словно глаза отвели... У мисийцев в басилеях Телеф Гераклид, наш союзник. Теперь, наверное, бывший союзник. Позор...

    -  А я на обратном пути отца видел, - невпопад заявил рыжий.

    -  Отца?!

    -  Только молодого. Мы плывем, вокруг буря, а из нее - пентеконтера. На носу - статуя Афины, ниже надпись: «Арго». И папа у кормила стоит. Я его сразу узнал. Кричал, кричал... не услышали.

    -  Бывает.

    -  Что бывает?! Что бывает, я тебя спрашиваю?!

    -  Все бывает. Слушай, а почему, когда ты рассказываешь - мне хочется верить и соглашаться?!

    Ну, это Протесилай уж совсем загнул. Ни на какую голову.

    А он вдруг оказался совсем рядом. Горячий, большой. Нагнулся вперед, правой ладонью ухватил затылок рыжего. Притянул к себе; уперся лбом в лоб, будто предлагал бодаться. Пальцы левой руки сжали предплечье: кузнечные клещи на заготовке. Опытная, борцовская повадка не несла ничего угрожающего, только подумалось; захочет - сломает.

    Мысль явилась спокойно и тепло. Как спокойно и тепло было затылку в ладони бывшего возницы Геракла.

    -  Живи долго, мальчик, - жаркой просьбой дохнул филакиец прямо в лицо. - Ладно?

    -  Вместе с тобой?

    Его глаза... На самом донце, за темно-карими глубинами, растворившими в себе даже черноту зрачка, все длился, не стихал вечный бой, до ужаса похожий на высадку под лже-Троей; и в гуще свалки пожилой воин, беззвучно крича, вздымал над головой тяжелое колесо. Золотая стрела наискось перечеркнула видение, Протесилай моргнул, и бой исчез.

    Глаза как глаза.

    Смотрят.

    -  Вместе со мной не надо. Живи долго просто так. Сам по себе.

    -  А ты?

    -  И я, мальчик. Я тоже - где-то рядом...

    ...Я не сразу заметил: мой Старик подошел вплотную к нам обоим. Улыбается. Светло и печально. Нагнул плечи, опустил подбородок; слегка присел. Вот сейчас, сейчас: лоб в лоб. Взгляд во взгляд; тень в тень. Если этот прихватит, возьмет затылок в ладонь - пожалуй, не хуже филакийской сноровки выйдет. Или лучше.

    Так думать было приятно.

    И чуть-чуть страшно.

    АНТИСТРОФА-1

    Спрашивайте, мальчики, спрашивайте!..

    Снова замаячили быль, боль,

    Снова рвутся мальчики в пыль, в бой,

    Вы их не путайте, не отваживайте -

    Спрашивайте, мальчики, спрашивайте!..

    А. Галич

    Дурацкая, но справедливая шутка: после наших сборов-отплытий-возвращений каменистая Авлида станет плодородной. Соседка-Беотия, жирней жирного, от зависти лопнет. Наверное, поэтому я велел моим свинопасам: ставьте лагерь на отшибе.