|
Знаю ведь я, как сердит на меня Посейдон-земледержец". Но между тем как рассудком и духом он так колебался, 425 Вдруг понесен был огромной волной он на берег скалистый. Кожу бы всю там содрал он и кости себе раздробил бы, Если бы вот чего в сердце ему не вложила Афина: Прыгнув, руками обеими он за скалу ухватился. Там он со стоном висел, покамест волна не промчалась. 430 Так он ее избежал. Но вдруг, отразившись обратно, Снова его она сшибла, далеко отбросивши в море. Если полипа морского из домика силою вырвать, Видно на щупальцах много приставших к ним камней мельчайших; Так же и к твердому камню утеса пристала вся кожа 435 С рук Одиссея. Его же волна с головою покрыла. Тут бы, судьбе вопреки, и погиб Одиссей несчастливый, Если б присутствия духа в него не вложила Афина. Вынырнув вбок из ревущей волны, набегавшей на скалы, Поплыл вдоль берега он и на землю глядел, не найдется ль 440 Где-нибудь тихая заводь морская иль берег отлогий. Вдруг, плывя, добрался он до устья реки светлоструйной. Самым удобным то место ему показалось: свободно Было оно и от скал и давало защиту от ветра. Сразу узнал он впаденье потока и духом взмолился: 445 "Кто бы ты ни был, владыка, внемли мне! Молюсь тебе жарко, От Посейдоновых страшных угроз убегая из моря. Даже в глазах у бессмертных достоин почтения странник, Их о защите молящий, - вот так, как теперь, пострадавший, Я к теченьям твоим и коленям твоим припадаю! 450 Сжалься, владыка! Горжусь, что тебя о защите молю я!" Тотчас теченье поток прекратил и волну успокоил. Гладкою сделал поверхность пред ним и спас его этим Около устья реки. Подкосились колени и руки У Одиссея. Совсем его бурное море смирило. 455 Все его тело распухло; морская вода через ноздри И через рот вытекала, а он без сознанья, безгласный И бездыханный лежал: в усталости был он безмерной. После того как очнулся, и дух в его сердце собрался, Прежде всего отвязал он с себя покрывало богини 460 И покрывало пустил по реке, впадающей в море. Быстро оно на волнах понеслось по теченью, и в руки Ино его приняла. |
