Но, тем не менее, причинял. Неоднократно. Юриан отнял у своей жены тех, кого она любила больше всего. Лицемерно выступать против точно таких же действий отца. Многие века Юриан и его братья служили орудием, которое Страйкер более чем эффективно использовал.

Но времена меняются.

И пришло время сообщить Юриану о Медее.

— К слову, у тебя есть сестра.

Юриан напрягся.

— Что?

Эш открыто встретил его пристальный взгляд и стоически его выдержал.

— Мы собираемся защитить жизнь твоей сестры. Не отца.

Юриан отрицательно покачал головой.

— Моя сестра умерла одиннадцать тысяч лет назад.

— Медея твоя сводная сестра.

Недоумение исчезло с его лица, в холодные глаза снова вернулся гнев.

— И почему я должен о ней беспокоиться?

Эш поднял руки, сдаваясь.

— Ты прав. Тебя не должно это беспокить. Она для тебя никто, и поэтому я не пригласил тебя присоединиться к нам. — Эш прошел мимо него.

Юриан схватил его за руку, останавливая. Его взгляд был жестким и пронизывающим. Он обвинял сильнее, чем слова.

— Что бы ты чувствовал, если бы мой отец убил Тори?

Эш ответил честно и не сомневаясь:

— Так, словно лишился души. Потерю и непроходящую боль.

Юриан отвел взгляд.

— Тогда ты поймешь меня. И поймешь, почему я жажду его смерти.

Эш снял руку Юриана со своей.

— Он тоже это понимает. Тебе никогда не приходило в голову, что он может сожалеть о том, что сделал?

— Отец? Будем реалистами. За всю свою жизнь этот ублюдок ни о чем не сожалел.

Эш пережил достаточно, чтобы поверить — даже столь испорченный, как Страйкер, может сожалеть.

— Мы все испытываем сожаление. Никого из живущих это своенравное чувство не обошло стороной.

— И что? Хочешь, чтобы я поцеловал отца и сдался?

— Едва ли. Но я хочу, чтобы ты забыл про боль и гнев, и хотя бы минуту подумал ясной головой. Речь не о тебе и отце, и не обо мне и Нике и нашей ненависти друг к другу за то, что мы не в силах изменить. Речь идет о спасении жизней миллионов невинных людей. Людей вроде Фиби, которые не заслужили травли и убийства. Если я могу встать на сторону моих врагов ради доброго дела, то и ты сможешь.

Юриан усмехнулся.

— Что ж, полагаю, я просто не такой особенный как ты.

— Никто не знает на что он способен, пока не пройдет испытания. Так и с тобой. Потерпишь неудачу или преодолеешь — зависит только от тебя. Я не могу указывать тебе, что делать, но я знаю, где буду сегодня ночью… — Эш помедлил, прежде чем задать самый важный вопрос: — Так каков твой выбор?

— Кровавая смерть.

Эш покачал головой.

— Упрямые ублюдки. Спроси у любого, кто знает это не понаслышке, тебе много расскажут о прощении. Враждебность редко причиняет боль кому-то кроме своего носителя.

— И много расскажут о том, как хорошенько ударить врага по голове и вскрыть его череп.

У Эша начал подергиваться подбородок при виде такого упрямого характера.

— Всему свое время, и сегодня наше — объединиться или потерять все. Я сражаюсь не ради Страйкера или спасения твоей сестры. Я сражаюсь, чтобы защитить тех, кого люблю. За тех, кто сильнее всего пострадает, если Война не остановится… Детей, подобных Эрику и…

— Я все понял, — огрызнулся Юриан при упоминании племянника.

— В самом деле?

Взгляд Юриана ожесточился.

— Я буду там, но как только враги будут подавлены…

— Мы будем сражаться друг против друга.