– Странно, – заметил Блейд, протягивая зверьку угощение. – Из нас двоих ты гораздо добрее и безобиднее… о внешности я уж не говорю.

– Спасибо, милый. Но он все‑таки интересуется тобой.

Пришелец осторожно взял фрукты – не подцепил коготками, а именно взял, зажав в крохотных, как у годовалого младенца, пальчиках. Он начал есть без всякой опаски и не пытаясь сперва распробовать лакомство, видно, запах ему понравился, и он знал, что пищу предложили от чистого сердца.

– Смотри, смотри! – Саринома в полном восторге дернула Блейда за локоть Зверек съел фрукты и теперь умывался, вылизывая длинным розовым язычком мех вокруг рта – точь‑в‑точь, как это делает кошка. Выглядел он преуморительно.

Блейд, усмехнувшись, похлопал по земле рядом со своим коленом.

– Наелся? Ну, иди сюда, поговорим. Килата сия! – зачем‑то повторил он на оривэе.

Быстрый скачок, и существо очутилось рядом, свернулось клубком, из которого поблескивали темные глаза и зубки.

– Ты – ата?

Пришелец, к удивлению странника, понял. Ответ был явно утвердительным, и в нем присутствовало еще кое‑что, некое совершенно определенное указание. Блейд перевел его так «Ата. Ата звать люди»

– А как ты сам зовешь свой народ?

«Ата».

Похоже, эти забавные твари были согласны с именем, присвоенным их племени человеком.

– Чего ты хочешь от нас?

Нет ответа. Вероятно, слишком общий вопрос, решил Блейд и перешел к вещам более конкретным

– Хочешь пищи?

«Нет».

– Нужна защита?

«Нет»

– Помощь?

«Нет»

На сей раз ответ прозвучал как‑то нерешительно, словно мохнатый пришелец колебался

– Не надо пищи, Не надо защиты, не надо помощи, – подвел итог Блейд. – Тогда что же?

На него лавиной хлынули образы. Он видел лес, темные кроны деревьев, в которых скитались эти пушистые существа, немногочисленные и, тем не менее, занимавшие огромную территорию; он ощутил их оторванность от мира, безнадежные попытки установить контакт с людьми – дикими, страшными, злыми, но неотвратимо притягательными; он почувствовал горечь разочарования, внезапно сменившуюся надеждой. Это создание безусловно обладало разумом и могло мыслить отвлеченно, вдруг понял Блейд, – ибо какой же зверь мог испытывать надежду и горе?

– Он хочет что‑то объяснить. Сари, но я не понимаю… Спроси через харр…

Саринома передернула плечиками.

– Ах, какие вы, мужчины… Ведь все так просто, милый! Зачем харр, зачем расспросы? Разве ты еще не понял, что ему нужно?

Наклонившись вперед, она бесцеремонно сгребла пушистого пришельца в охапку и посадила на колени Блейду. Любой зверь испугался бы такого резкого быстрого движения, но только не этот! Он словно ждал, что его возьмут в руки, и, очутившись у мощного бока Блейда, бугрившегося пластинами мышц, прильнул к нему, словно дитя. Странник осторожно коснулся мягкого теплого тельца, провел ладонью по затылку и мохнатой спинке, и ата замурлыкал. Нет, конечно, он издавал совсем другие звуки, негромкие и протяжные, но все же это было мурлыканье. Блейд не мог подобрать иного слова,

– Ну, понял, лайо? – Саринома потрепала его по спине. – Ему нужна ласка, забота… нужен друг! Он выбрал тебя и хочет идти с нами. А ты, толстокожий дикарь…

Внезапно она замерла, с полуоткрытым ртом и округлившимися глазами. В сознании Блейда зазвучали слова:

«Не дикарь. Дикарь – черное. Дикарь… – перед мысленным взором странника вырос гигант с арбалетом в руках.