Следущие два дня прошли в скитаниях в лесной чащобе; путники упорно пробивались на северо‑запад, стремясь выйти к морскому побережью где‑то в районе Ганлы. Там Блейд хотел выдать себя за наемника‑хайрита, желающего вернуться домой, на северный берег Ксидумена, тогда как Сариноме предназначалась роль его подруги, уроженки Хаттара или Рукбата. В саму Ганлу он не хотел заезжать, поскольку в этом центре местной цивилизации стоял гарнизон из восточных хайритов и могли возникнуть всякие подозрения на его счет – он был слишком смуглым и темноволосым для северянина. В каком‑нибудь рыбацком поселке все было бы проще: там о хайритах знали лишь то, что они ездят верхом на жутких шестиногих тварях и рубят всех подряд клинками с рукоятями в три локтя.

Для очередного ночлега путники выбрали мелкую ложбинку, заросшую раскидистыми деревьями, в которых Блейд опознал дикие яблони – вернее, их айденский аналог. Они стояли в цвету, и одуряющий сладкий запах стелился над лесными травами и мхами, перебивая ароматы хвои и смолы от окружавших этот оазис сосен. Блейд с Сариномой только что поужинали, и теперь сидели у костра, привалившись к упругой стенке палатки; рука странника обнимала плечи женщины, ее головка примостилась у него на плече, пряди вьющихся волос щекотали шею. Они молчали, наслаждаясь тихой весенней ночью, свежим ароматный воздухом и близостью друг друга; два человека из двух бесконечно далеких миров, соединившиеся в третьем, столь же бесконечно далеком.

Внезапно Тарн, хрупавший неподалеку веточками со свежей листвой, встрепенулся и фыркнул. Странник по привычке пошарил радом, разыскивая арбалет, но Саринома перехватила его руку.

– Тихо, – шепнула она, – Не двигайся, и он спустится к нам…

– Кто? – Блейд тоже понизил голос.

– Он… анемо сай… не знаю… такое маленькое существо… удивительное… очень удивительное…

Странник заметил, что глаза его подруги не отрываются от вдруг разгоревшегося кристалла харра; он сиял слабо, но вполне заметно. Сари улыбнулась.

– Какой вежливый зверек! Нет, не зверек… он почти разумен… как и мы, озинра, – она подняла взгляд на Блейда. – Интересуется, можно ли ему подойти.

– Ну, если он не кусается… – странник тоже усмехнулся.

– Сейчас спрошу, – Саринома на миг сосредоточилась. – С этим делом не совсем ясно… похоже, он не прочь отведать нашей крови, но в том нет опасности… Что‑то вроде обряда установления дружбы.

– Вампир? – Блейд, неожиданно припомнив рассказы бар Кейна о таинственных ата, положил руку на арбалет. – Вампир, который усыпляет путников и пьет их кровь? Знаешь, Сари, я держался бы с ним поосторожней…

– Глупости! Никого он не усыпляет, – заявила Саринома, всматриваясь в ветви, темневшие над палаткой. – Очень вежливое, деликатное создание… и ты его напугал. Вот… – она помолчала. – Он спрашивает, можно ли поговорить с тобой.

– Поговорить?

– Анола. Он не собирается без разрешения лезть тебе в голову… так он сказал…

– А тебе?

– Ну, скорее я к нему влезла. Все‑таки у меня харр…

Блейд подумал и отодвинул арбалет.

– Ладно, я разрешаю. Любопытно, что скажет этот маленький Дракула.

С ветви, простиравшейся над палаткой, упало что‑то темное. Не упало – мягко соскочило, сжавшись на земле в небольшой комок неопределенных очертаний. Потом этот сгусток тьмы словно бы потек вверх, распрямился, приблизился к костру, и Блейд различил поблескивающие маленькие глазки, мохнатую шкурку, казавшуюся абсолютно черной, длинный гибкий хвост, острые белые зубы в полуоткрытой пасти.