Он обезопасил дочь со всех сторон и ушел.

   Оказалось, что не со всех.

   Когда Машка выбралась из похорон, памятников, кладбищ, поминок, бумажно-чиновничьих оформлений, она осознала, прочувствовала свое вселенское одиночество.

   И ей стало страшно! Жутко!

   Она была совершенно одна в этом мире!

   Ни родственников, дальних или близких, ни друзей, ни подруг... А те друзья семьи, что были, потерялись за время бурных перемен в стране.

   И именно в этот момент нарисовалась в Маш-киной жизни вроде как подруга-знакомая семьи Владлена Александровна Корж. Вдова папиного однокурсника, с которым Владимир Ковальский когда-то вместе работал. Однокурсник давно почил, а жена осталась здравствовать и присутствовала на папиных похоронах. У нее был сын Юрий Всеволодович, который работал, в министерстве. Чиновничал.

   «Подруга» семьи, которую Машка никогда раньше не видела, на похоронах держала Машку за ручку, сочувствовала, обещала «не оставить одну в беде» и потом приезжала, навещала чуть ли не каждый день.

   И как-то неожиданно стала Машиной свекровью.

   Лежа на раскаленном песке калифорнийского пляжа, Маша все пыталась вспомнить дату своей свадьбы, саму свадьбу — и не смогла.

   У нее была куча фотографий и свидетельство о браке, все такое официальное, и отрывочные воспоминания о банкете в ресторане, поздравления важных сослуживцев мужа.

   И больше ни черта!

   Даже первую брачную ночь она не могла вспомнить. Может, проспала?

   Владлена Александровна и Юрик как-то моментально и основательно укоренились в ее жизни и взяли руководство на себя.

   С Юрой ей было тяжело с самого начала. Он был требователен, напыщен, назидателен, брезглив и всем недоволен. И приходилось постоянно держать спину, улыбаться, прислуживать, выслушивать нотации-поучения — короче говоря, соответствовать требованиям.

   И Машка выслушивала, выполняла, улыбалась и вкалывала, как раб на римских каменоломнях. А как же! Ведь она теперь не одна, у нее есть семья — и муж, и свекровь. И никакого вселенского одиночества!

   Им не нравилось все, что бы она ни делала.

   — Мария, — наставляла свекровь, — надо стараться! Семья — это трудная каждодневная работа! Юрочка занимает определенное положение в обществе и делает блестящую карьеру, ты должна это понимать и окружить его заботой и стараться соответствовать.

   Ни черта она не понимала, но «соответствовать» старалась.

   Никакие Машкины звания, регалии, публикации, награды и признание научным обществом не могли удовлетворить этих двоих и были не в счет, как в детской игре — «это не в счет, не в зачет!».

   Но Машка не замечала: по макушку была в науке и по совместительству в домашней работе — мыла, стирала, готовила, обслуживая небожителя, а на осознание своей «семейной» жизни у нее не оставалось ни времени, ни сил.

   Машка никогда не завтракала вместе с Юри-ком, вставала раньше его, готовила мужу завтрак, раскладывала на диване в гостиной его одежду на предстоящий день, вплоть до поглаженных носков и трусов, подавала ему еду, держала спину, чмокнув в щечку на прощание, закрывала за ним дверь и расслаблялась.

   Варила себе кофе, усаживалась с чашкой на лоджии и пребывала в получасовой, единственной за весь день расслабухе.