– Я не сплю, – ответила я с обидой. – Я думаю, как тебе помочь.

– Говорила я тебе, Дима твой – ….! – тут же влезла Ленка. – Доверять ему никак нельзя. Опять же, женат.

– Он развелся.

– Но на тебе не женился.

– Я б за него и сама не пошла. Вот уж счастье… И дело сейчас не в этом.

– А в чем? – додумалась спросить я.

– Да что это за наказание? От родных подруг и никакого сочувствия! Бабки он мне должен. А отдавать не хочет.

– Ты ему в долг давала? – удивилась я. – Что‑то я такого не припомню.

– Откуда у меня бабки, чтоб ему в долг давать? У меня папа не Рокфеллер, а хирург в больнице.

– Это я помню, – удовлетворенно кивнула я, переход от любимого детектива к суровой реальности давался мне нелегко.

– Он мне бабки должен, понимаешь? Потому что мы так договаривались. Хрен бы он под застройку участок получил, участок‑то золотой, считай, в самом центре. Я из кожи вон лезла, все свои связи подняла, пошла к придурку Гаврюшкину… Помнишь того лысого, с которым я новую жизнь начинала?

– В прошлый понедельник?

– Не путай меня! В прошлый понедельник я начала вести дневник. Буду вписывать все свои победы и поражения. Так в себе лучше разобраться. И потомкам радость. О чем это мы? – нахмурилась Наташка, потеряв нить разговора.

– О потомках, – с готовностью подсказала я.

Наташка рукой махнула:

– Не до них мне сейчас.

А Ленка охотно подсказала:

– О бабках. Твой Дима Рыбаков обещал тебе деньги…

– Вот. Потому что я этот участок потом и кровью…

– Гаврюшкин! – озарило меня.

– Ну, Гаврюшкин, – кивнула Наташка, приглядываясь ко мне. – А чего ты его вспомнила? Кстати, я ему за содействие бабки обещала, он все честь по чести сделал. И с какой рожей я теперь ему скажу: «Виктор Аркадьевич, денег нет и не будет, потому что этот козел нашел себе дуру‑продавщицу»?

– Так вот в чем дело, – невероятно обрадовалась я, начав кое‑что понимать. – Твой Рыбаков завел любовницу, вы поссорились, и он…

– Любовницу! – фыркнула Наташка. – Ты бы видела это существо. Глазки красненькие, рыльце узенькое, носик длинненький… – Тут она машинально взглянула на нашу Ленку, которая мрачнела на глазах, вздохнула и торопливо продолжила:

– Дело даже не во внешности, она еще и дура, каких свет не видывал. Впилась в него, точно клещ, соображает, скудоумная, что дураков, чтоб на нее позариться, днем с огнем не сыщешь…

– Он‑то вот позарился, – не без яда заметила Ленка.

– Позарился. Потому что идиот. Ему чем баба глупее, тем распрекрасной он себя чувствует. Я ему прямо так и сказала: «Дима, люби свою торговку на здоровье, расстанемся интеллигентно, я не собираюсь мешать твоему счастью».

– Правильно сказала, – кивнула я.

– Кто бы спорил… А этот гад узнал, что я встречаюсь с одним парнем…

– С кем ты встречаешься? – в два голоса спросили мы.

– Ну.., пригласил меня человек поужинать. Я вам сейчас фотку покажу. Мы когда в «Эрмитаже» ужинали, нас там фотографировали.

Наташка метнулась к своей сумке, а мы с Ленкой переглянулись и вздохнули. С любовью у нас было не густо. Мне попадались парни, по большой части, совершенно неинтересные, Ленке вовсе никто не попадался. Наташка вернулась с фотографией, на ней была запечатлена она сама в небесно‑голубом платье с блестками.