Злая, я двигаюсь вперед, размахивая ремнем и стараясь прицелиться.

– Не трогай его! – кричу я, тыльной стороной ладони давай ей пощечину. Сбитая с толку женщина отшатывается, а я, воспользовавшись моментом, упираюсь ладонями ей в грудь, отталкивая подальше от Миллера. – Он мой.

Мне не страшно. Я поворачиваюсь к Миллеру, но задыхаюсь от боли, когда меня внезапно хватают. Плетка удерживает мою руку.

– Отойди, – повторяет она, дергая оружие так, что почти притягивает к себе. Я вскрикиваю от боли, понимая, что наступает страх, а она не собирается отпускать.

– Это ты отойди, Екатерина.

Услышав голос матери, я поднимаю голову. Она стоит в дверном проеме, оценивая ситуацию. Грейси выглядит злой, у нее широко распахнуты глаза и сначала она смотрит на меня, затем на Миллера, а после ее взгляд останавливается на больной суке, которая все еще удерживает меня плетью. На лице матери презрение, а в руках у нее – пистолет.

Спустя несколько секунд кожаное оружие освобождает мое запястье, и я начинаю растирать руку, морщась от боли.

– Грейси Тейлор, – задумчиво произносит она, улыбаясь, – сделаю вид, что ты не целишься мне в голову.

Ее голос звучит спокойно.

– Конечно, – Грейси шагает вперед, – а теперь звони брату и говори, что Чарли не выполнил условия.

Ее брови изгибаются в удивлении.

– И зачем мне это.

– Сделка, заключенная между Чарли и твоим дорогим братом, недействительна. Миллер больше не принадлежит ему, Екатерина. Он не предмет торговли. Посмотри внимательно. Он похож на добровольно пришедшего к тебе человека? Это сделал Чарли. Я уверена, что ты ожидала получить не такой особый подарок. – Губы моей мамы кривятся, показывая жесткость, которой я прежде не видела. – Уверена, ты не хочешь повесить ярлык «насильник» на свою грозную репутацию, Екатерина.

Русская откидывает плетку и, надув губы, бросает взгляд на Миллера. Затем снова смотрит на мою мать.

– Я не люблю, когда меня молят о пощаде. – Она выглядит оскорблённой и медленно подходит к Грейси, которая опускает пистолет. – Говоришь, дело рук Чарли Андерсона? Он накачал его?

– Ты хочешь его крови?

– Да, – усмехается она, оглядывая мою мать с головы до ног, – мне нужна кровь Чарли. – Она серьезна. – Думаю, я позвоню брату. Он не любит, когда меня расстраивают.

– Никому это не нравится, Екатерина.

– И то верно. – Она почти смеётся, когда бросает на меня грозный взгляд. – Она похожа на тебя, Грейси. Может, тебе стоит обучить ее манерам.

– С ними все в порядке, – парирует мама, заставляя Екатерину холодно улыбнуться. – Чарли в гостиной. Уильям не убивал его, специально оставил для тебя. Считай этот жест благодарностью от моей дочери.

Кивая, она улыбается.

– У тебя храбрая девочка Грейси. Даже слишком. – Я вижу, как ее наполняет удовольствие от предстоящей мести. – Спасибо за подарок. – Несмотря на резкость в голосе, у нее несильный акцент. – До свидания, Грейси.

Она выходит из комнаты, соблазнительно покачивая бедрами.

Грейси облегчено выдыхает, роняя пистолет на пол. Когда русская исчезает из поля зрения, я направляюсь к Миллеру, по пути хватая полотенце с кровати. Сердце разрывается, когда я оборачиваю ткань вокруг его талии и быстро освобождаю руки. Миллер падает на меня, поэтому, чтобы не уронить его, оседаю вместе с ним на пол.

Несмотря на свое состояние, он ухитряется цепляться за меня и бормотать сбивчивые слова.

– Я всегда буду любить тебя, Миллер Харт, – шепчу ему на ухо, нежно целуя. – Все позади.