Он взглянул на тарелку. На ней россыпью лежала дюжина маленьких печений. Они ничем не напоминали песочное печенье. Больше походили на горсть камней, а не на пищу.

– Фенелла, это то самое... печенье?

Казалось, что любовное печенье, по крайней мере, должно выглядеть более аппетитно.

– Ага, и твоя кухарка была очень несговорчива. Мне пришлось пригрозить ей скалкой, чтобы я смогла воспользоваться её печью. – Она печально покачала головой. – Ей не понять, что это очень важно.

– Фенелла, – простонал он. Если Мари придёт в дурное расположение духа, то в результате ему придётся довольствоваться подгоревшей пищей. Сдаётся, не видать ему откормленного рождественского гуся. – Прекрати этот вздор. – Он указал на девушку рядом с собой. – Мы с ней не подходим друг другу...

– Ты говорил так о каждой девушке, которая строила тебе глазки за последние десять лет. Теперь ты больше не мальчик. Тебе нужно продолжать свой род. Ради твоих людей и твоих родителей, упокой Господь их души.

Он неловко заёрзал на кровати.

– Мои родители хотели бы видеть меня счастливым.

– Да, в счастливом  браке. А теперь ешь печенье.

Он в ужасе уставился на тарелку.

– Брось эти сказки.

– Не веришь, что они обладают магическими свойствами? – Она пожала костлявым плечом. – Ну, хорошо. Тогда, для тебя не будет иметь никакого значения, если ты съешь одно печенье, так ведь?

Верное замечание. И всё же он колебался.

– Давай, – не унималась Фенелла. – Съешь и тогда сможешь вернуться ко сну, и продолжить согревать девушку.

Колдер поморщился. Почему её слова прозвучали так порочно? Он же просто пытался согреть Эннис... чтобы вдохнуть в неё жизнь.

– Ладно, – огрызнулся он, потянувшись за печеньем. На ощупь оно было таким же твердокаменным, как и на вид, но он всё равно откусил кусочек, каким то образом ухитрившись не сломать зубы. Колдер поперхнулся, когда жёсткая масса распалась на небольшие фрагменты, по вкусу напоминающие булыжники. – Оно... отвратительно. Ты уверена, что так и должно быть?

Она оскорблённо уставилась на него.

– Я только этим вечером его испекла. Все ингредиенты из твоих  запасов, и они были свежими.

Колдер перекатывал печенье во рту, пока ему не удалось раскусить его на достаточно маленькие кусочки, чтобы смочь проглотить. Укоризненно глянув на остатки выпечки в своей руке, он дерзко посмотрел на Фенеллу.

– Доедай до конца.

Она ткнула пальцем в печенье.

– Так и быть, – пробормотал он и запихнул в рот оставшийся кусок суховатой выпечки. – Одного вполне достаточно, – выдавил он, стараясь не подавиться мерзким изделием.

Она прищурилась, и некоторое время разглядывала оставшееся печенье на тарелке.

– Хорошо. – Фенелла поставила поднос на прикроватный столик. – Но когда ты проснёшься, я хочу, чтобы ты съел ещё одно.

Он кивнул. В этот момент Колдер был готов согласиться на всё, лишь бы она оставила его в покое.

Фенелла отряхнула руки.

– Тогда увидимся с тобой и девушкой утром.

Как только за ней закрылась дверь, он уронил голову на подушку. Эта женщина представляла собой угрозу. Он не будет чувствовать себя в безопасности, пока она и мисс Баллистер не вернутся восвояси. Куда угодно, только подальше отсюда.

Нахмурившись, Колдер соорудил из одеял барьер между собой и Эннис так, чтобы их обнажённые тела не касались друг друга. Довольный результатом, он теснее прижался к мисс Баллистер, позволяя теплу его тела согревать её через ткань.

Она проснулась, окружённая приятным теплом. Её дела заметно улучшились, учитывая, что последнее воспоминание Эннис было о жалящем холоде.