Маттео подхватил эту мысль.

— Мама говорила, что ты принадлежишь только ей, а я твердил, что ты моя. Мы начали ссориться, и поэтому она решила увезти тебя.

— Но я — твоя?

— Да, piccina, ты моя любимая девочка.

— Навсегда?

— Навсегда.

Вдруг Лиза глубоко вздохнула. Наступила длительная тишина, потом она открыла глаза и увидела Маттео.

— Привет, папочка, — прошептала она.

— Здравствуй, милая, — дрожащим голосом ответил он, опустив голову на руки, и плечи у него затряслись от беззвучных рыданий.

Как только опасность перестала угрожать Лизе, Маттео перевез ее домой. Детскую комнату превратили в мини-госпиталь, наняли трех сиделок, которые круглые сутки заботились о девочке.

По возможности Маттео проводил все свободное время с семьей, иногда даже жертвуя работой.

Приближалось Рождество, и сердце Холли переполняла радость при мысли, что они проведут его вместе. Но ей не давала покоя странная мысль. Однажды вечером Маттео с любопытством взглянул на нее и спросил:

— О чем ты думаешь?

— Мне в голову пришла странная идея.

— Поделись со мной.

— Тебе она может не понравиться.

Он улыбнулся.

— Попробуй.

— Хорошо. Я подумала, что больше всего мне жаль Алека Мартина.

— Любовника Кэрол? Человека, который хотел украсть у меня дочь?

— Да, но…

— Но у него ничего не вышло. Она моя.

— Она была с тобой всю свою жизнь. Лиза видела своего настоящего отца всего один раз, в поезде, и он не понравился ей.

Маттео кивнул.

— Кэрол обошлась с ним еще хуже, чем со мной. Все это время у него была маленькая дочурка, а он и не знал.

— Она любит тебя, как отца, — заметила Холли.

— Да, и это меня она обнимает и целует перед сном. Я думал, что Алек отнял у меня мою девочку, но на самом деле все как раз наоборот.

Они не возвращались к этой теме два дня, а потом Маттео сообщил:

— Мне нужно кое-куда поехать. Поедешь со мной? — В машине он объяснил: — Потребовалось время, чтобы узнать, где он захоронен, но теперь я нашел его. Боялся, что его могли увезти обратно в Англию, но у него, видимо, не было близких родственников.

Сельское кладбище производило унылое впечатление. Здесь не было красивых памятников, только маленькие плиты, которые жались друг к другу. Наконец они нашли плиту Алека Мартина.

— Ему было всего тридцать три года, когда он умер, — заметил Маттео. — Он потратил всю свою взрослую жизнь на то, чтобы заработать денег и забрать у меня мою семью. Теперь у него нет ничего. Я ненавидел его, но никогда раньше не задумывался о том, как сильно, должно быть, он ненавидел меня.

Маттео помолчал, а потом, глядя на могилу, заговорил:

— Я пришел сегодня сюда… — Он запнулся, потом поднял голову. — Я пришел поблагодарить тебя за нашу дочь и пообещать, что всегда буду заботиться о ней. Даю тебе слово.

Он взял Холли под руку и повел в сторону машины. Воздух был холодным от мороза, наступали сумерки, но сквозь деревья они видели огни пригорода Рима, зовущие их туда, где были тепло, надежда и новая жизнь. Не доходя до машины, Маттео остановился и промолвил:

— Если бы не ты, я никогда не был бы так счастлив. Обещай, что останешься со мной навсегда.

— Я останусь — навсегда.

Он нежно поцеловал ее.

— Поехали домой.