Они успели довольно далеко углубиться в чащу, а никаких признаков погони пока не было.

— А что это ты такое наплёл про поцелуй? — продолжила принцесса, чуть-чуть отдышавшись. — Вовсе мы с тобой не целовались!

— Ага, сейчас сбегаю к Кащею, извинюсь, что соврал, — отозвался Эйван. — Хотя есть один способ попроще…

Он вдруг обхватил Деллу за плечи, наклонил голову и впился губами в её губы.

— Это что ещё такое было?! — воскликнула принцесса некоторое время спустя. Целомудренное возмущение несколько подпортил тот факт, что её руки по-прежнему обвивали спину царевича.

— Ты же сама была против вранья, — не замедлил оправдаться он. — А теперь всё честно: я рассказал Кащею про один поцелуй, и так оно и было.

— Я не против вранья Кащею, — возразила Делла, наконец, выпуская Эйвана из объятий. — Таких, как он, обманывать можно и нужно.

— И что же теперь делать? — поднял брови царевич. — Хочешь, чтобы я забрал поцелуй назад?

— Нет, у меня другая идея.

Она провела ладонью по его щеке, затем обвила руками шею, встала на цыпочки и поцеловала.

— Вот теперь всё правильно. Ты говорил про один поцелуй, а на самом деле их было два, — пояснила она минуты через полторы.

Эйван собрался было развить тему, отметив, что три поцелуя в данном случае — это ещё большее враньё, чем два, но донесшиеся издалека звуки заставили его остановиться на достигнутом. Уж больно они напоминали лязг оружия.

— Чёрт! Всё-таки погоня. Скорее!

Он потянул Деллу за руку, и они побежали. Сейчас было не до того, чтобы тщательно выбирать себе дорогу. Значение имела только скорость, и в результате они основательно отклонились от того маршрута, по которому Эйван вышел к замку несколькими часами ранее.

Они всё бежали и бежали; силы заканчивались, и каждый вдох отзывался болью в груди. Расстояние между беглецами и преследователями медленно, но верно сокращалось. Люди Кащея значительно лучше знали здешние места; к тому же они, в отличие от преследуемых, были полны сил и потому бежали быстрее.

Делла споткнулась о корень и упала, в кровь ободрав колено. Дыхание не восстанавливалось, голова кружилась.

— Только не обратно, только не в замок, — бормотала она, безуспешно пытаясь подняться на ноги.

Стало ясно, что продолжать бегство не имеет никакого смысла. Эйван снял с плеча лук, вытащил стрелу и натянул тетиву…

— Брось ты эту гадость, царевич! — брезгливо произнёс незнакомый голос.

Эйван обернулся. Из-за деревьев им навстречу вышли два волка, вернее сказать — волк и волчица.

— Садитесь лучше нам на спины, мы вас увезём от погони.

Сомнений не оставалось: с ними говорил именно волк. Но удивляться этому факту, равно как и щипать самих себя и друг друга, дабы убедиться, что это не сон, времени не было. Преследователи подошли совсем близко: их уже можно было разглядеть среди ветвей. Эйван вскочил волку на спину, Делла оседлала волчицу, и звери побежали.

— Держись за мою шерсть, да только смотри поаккуратнее, — посоветовал волк, слегка поворачивая голову. — Да не боись, от погони оторвёмся. В каждом из нас по две лошадиные силы.

— Отчего вы нам помогаете? — крикнул царевич, пригибаясь к волчей спине, чтобы избежать столкновения с очередным суком.

— Так ведь долг платежом красен, — отозвался волк. — Ты нашему сыну помог, теперь наш череёд наступил. Волчица моя тогда почти всех охотников от детёныша отвела, а вот ведь, одна стрела его всё-таки достала.

— А откуда ты знаешь, что эту стрелу именно я вытащил? — удивился Эйван.