— Как откуда? По запаху, конечно, — отозвался волк. — Не зря же ты эту стрелу до сих пор в сумке носишь.

И правда, обломок по-прежнему лежал в сумке, обёрнутый в тряпицу; Эйван успел совсем о нём позабыть.

— Твоя волчица что же, тоже по-человечески разговаривать умеет? — спросил Эйван несколько минут спустя.

— Нет, — ответил волк. — В нашем семействе я один такой полиглот. А всё ж таки не только жар-птицы речь человеческую освоить способны. Так ей при случае и передай!

Погоня постепенно отставала. До них по-прежнему изредка доносились отдалённые голоса, но преследователей уже не было видно.

Они продолжали бежать ещё около получаса. За это время погоня стихла, а лес стал не таким густым и потому более легко проходимым. Наконец, волки остановились, тяжело дыша. Всё-таки человек — не такая уж лёгкая ноша, тем более для волков, не имеющих привычки возить кого бы то ни было на спине. Было очевидно, что без основательного отдыха продолжать в том же духе они не смогут.

— Спасибо, друг. Дальше мы сами.

Эйван спрыгнул на землю и помог спуститься Делле.

— Ну, тогда бывай.

Волк ухмыльнулся, обнажая ряд чрезвычайно внушительных зубов, и вместе с волчицей засеменил в сторону чащи.

— Можешь идти? — спросил девушку Эйван.

Руки Деллы заметно дрожали, а круги под глазами принимали и вовсе угрожающий вид. Тем не менее она с готовностью кивнула.

— Да. Чем дальше, тем лучше.

— Знать бы ещё куда, — тихонько пробормотал Эйван, оглядываясь в поисках хоть каких-то ориентиров.

Разобраться, где север, а где юг, было несложно, но вот как понять, в какой части леса они находились сейчас? Однако позади была чаща и преследователи, а впереди лес, напротив, редел. Это давало шанс выбраться к жилым местам. Туда они и направились.

Увы, надежды не оправдались. Впереди и вправду становилось всё светлее; деревья вскоре расступились, но вместо просёлочной дороги да сельских домиков за ними обнаружились заросли камышей и болото. Путники попытались обойти топь стороной, однако было похоже, что она раскинулась на много миль вокруг. Наконец, они уселись на берегу, глядя на покрытую коричневатой тиной жижу.

— И как теперь перебраться? — спросила Делла, не столько ожидая ответа, сколько просто размышляя вслух. — Тут даже волки не помогут. Смотри-ка, лягушка! — восклинула она, указывая пальцем вправо. — Уж не твоя ли это невеста за тобой прискакала?

— Угу. Сейчас я её поцелую и обернусь лягушачьим принцем, — кивнул Эйван, от нечего делать тоже следя за лягушкой взглядом.

— По сказке всё не так должно быть, — возразила Делла. — Это она должна в царевну превратиться.

— Ага, знаю я дураков, которые в такие сказки верили, — охотно подхватил Эйван. — Сначала на жабах женились, а потом удивлялись — что ж это ни одна из них в красавицу да умницу не превращается?

— Ты же вроде и сам был готов жениться на ком скажут, — бросила на него быстрый взгляд Делла.

— Кто тебе сказал? — притворно изумился Эйван.

— Так ты же и сказал! — воззрилась на него принцесса.

— Неужели?! А это когда было, не припомню?

— Да ну тебя!

Лягушка между тем подскакала к самому краю болота, остановилась и сказала:

— Здравствуй, царевич Эйван!

Эйван поперхнулся.

— Это что, твоя знакомая? — ехидно спросила Делла.

— В первый раз её вижу! — тихо ответил Эйван.

— Так я тебе и поверила! Откуда же она твоё имя знает?

— Так мало ли в тридесятом царстве Эйванов? — попытался отмазаться он.