Наклонившись, он поцеловал ее в щеку.

— Слушай, я хочу взять назад все мои советы-предостережения, которые я так охотно давал вначале. Между тобой и Томом произошло нечто такое, чего у него не было с другими девушками. Я говорю это не потому, что ты — влюбленная женщина. Я наблюдал за Томом и видел, как он смотрит на тебя, чувствовал его отношение, — тут все другое. А теперь отдыхай. Уладив наши проблемы, мы немедленно позвоним тебе.

Когда Дженюари вошла в квартиру, ей показалось, что время остановилось. В комнате валялись вещи, оставшиеся при сборах. На кресле лежали слаксы, на кровати — рубашка. Неподвижные следы далекого прошлого. Эти двадцать четыре часа были целой жизнью.

Подойдя к холодильнику, она налила себе кока-колу. Внезапно Дженюари вспомнила, что она ничего не ела Хью шутливо заметил, что ей, видно, не нравится его стряпня. Наверно, ей следует сварить яйца. Но почему-то мысль о еде вызывала у нее отвращение. Голова была совершенно ясной… ей не хотелось спать… энергия переполняла Дженюари. Девушке хотелось выйти на улицу и погулять. Она высунулась из окна. В воздухе стоял густой туман. Ей казалось, что она идет… она могла рассеять дымку… точно волшебница… взмахнуть руками и залить округу солнечным светом. Она сильнее тумана… сильнее природы… потому что она, как сказал Хью, — влюбленная женщина. Но Дженюари боялась покинуть квартиру, она ждала звонка Тома.

Она курила одну сигарету за другой, пила кока-колу… Звонить Линде было еще слишком рано, и она не хотела занимать телефон. Дженюари включила телевизор. По одному каналу выступал проповедник, по другому показывали мультфильм. Затем начался утренний фильм — старая картина Вана Джонсона с таким плохим звуком, что Дженюари не могла слушать — сейчас она не могла слушать ничего. Она выключила телевизор. Внезапно вспомнила о службе передачи сообщений. Она забыла справиться о звонках, не ожидая ничего важного.

Сотрудница службы заговорила сердитым тоном.

— Мисс Уэйн, не забывайте про нас. Или хотя бы оставляйте нам ваш телефон, если уезжаете надолго. Ваш папа очень недоволен. Он говорил так, словно мы виноваты в том, что не можем найти вас. Мы, в конце концов, всего лишь служба передачи сообщений, а не…

— Когда он звонил? — перебила ее Дженюари.

— В пятницу в десять вечера. Он остановился в «Плазе» и хотел, чтобы вы ему позвонили. (В это время она была в «Плазе»… и, конечно, забыла справиться насчет звонков.) Потом еще раз в субботу утром, в половине десятого, — продолжила женщина, — он хотел пригласить вас на ленч. (В это время она была у доктора Альперта.) Затем в полдень (Она бегала по «Саксу», покупая подарки)… в пять… семь… и последний раз вчера в десять вечера. Он улетел в Палм-Бич. Позвоните ему туда.

Она посмотрела на часы. Десять минут девятого. Дождавшись девяти, Дженюари позвонила в Палм-Бич.

— Где ты пропадала? — спросил Майк. Она заставила себя засмеяться.

— Майк, ты не поверишь, я забыла позвонить в службу передачи сообщений. Утром ходила по магазинам. Совсем вылетело из головы. Днем снова вышла из дома и, вероятно, пропустила твой звонок. А вечером отправилась обедать. Ужасно обидно… извини. Как Гстаад?

— Отлично. Ди заняла второе место. Она сразу полетела в Палм-Бич, а я остановился в Нью-Йорке, чтобы повидаться с тобой. И вместо того чтобы пойти к нам в «Пьер», снял номер в «Плазе». Подумал, что ты этому обрадуешься. Я не смог получить мой прежний «люкс»… угадай, кто в нем живет….