– Вроде не наше это дело – пусть трудится уголовный розыск…

– Ишь ты, не наше говоришь? Ошибаешься, Ваня, все, что творится в мафиозных структурах – наше… Скажи лучше честно, не знаешь?

– Почему же, знаю…

Не догадывается сыщик, даже вообразить не может, что в избитых парнях – действительная причина вызова на ковер. «Медицина» – второстепенна, ибо начальник знает: без его позволения подчиненные шагу не сделают. А вот при расследовании избиения могут наломать дров. И – немало. Приходится генералу, возглавляющему «внутреннюю безопасность» изворачиваться, держать чуткую руку на пульсе всех милицейских служб.

– Вот и докладывай, коли интересовался.

– Ведется следствие, – отделался Неелов стандартной фразой, которая годится на все случаи жизни и неоценима при общении с прессой. – Обнаружили женские следы…

Генерал презрительно отмахнулся.

– Нашли криминал! Спустилась с верхнего этажа жиличка вынести мусор, а ты – следы, следы… Неужто нечем больше заняться?

– Так то оно так, – неуступчиво заворчал сыщик, нарушая субординацию. – Вот только следы женских ног обнаружены и на лестничной площадке и на… физиономиях парней. Поэтому версия о выносе мусора отпадает…

Разговаривать в подобном тоне с генералом, конечно, порядочное хамство, но Иван во время полемики по служебным вопросам теряет самообладание, становится грубым.

– Интересно, как вы умудрились определить по кровоподтекам чьей ногой они нанесены: мужской или женской? Белиберда, да и только.

Иван неуступчиво набычился

– Определили…

Нефедов знает о покушении на дочь Сомова и изо всех сил старается отвести от неё своих сыщиков. Как бы излишне старательный Неелов не заподозрил неладное и не стал раскручивать неосмотрительно оставленные Наташей следы! Девушку генерал, конечно, выведет из под удара, но от неё ниточка может дотянуться до Удава. И это по настоящему опасно.

– Что говорят пострадавшие?

– Мычат. Выяснили – оба из числа преступной группировки, которую возглавляет некий Фомка. Мы давно к нему подбираемся, но решили до времени не брать – держим в виде подсадной утки. Тут такой круговорот получается, товарищ генерал: Козу подрядил Фомка для какого то крутого авторитета, его же шестерки оказались зверски избитыми… Вот я и пытаюсь проанализировать, привести разные факты к одному знаменателю,

Нефедов насмешливо фыркнул. Будто кот, рассчитывающий найти в открытой банке сметану, но наткнувшийся на цинковые белила.

– К знаменателю значит? Ну, ну, приводи… Еще раз повторяю: без моей санкции – ни одного шага… Заканчивай дело об избиении и… закрывай его за отсутствием весомых данных. Не хватает, чтобы мы каждому избитому преступнику сопли вытирали…

Про себя Нефедов подумал: придется посоветовать Сомову временно вывести внучку из игры, «законсервировать» её. Пусть пока поработают другие. Тот же Бузин, отставной сыщик, ерундой занимается, вчерашний день ищет.

Костя искал именно «вчерашний» день – бегал по паспортным столам в поисках прописки Комовых, родителей Лягаша. Фамилия распространенная, попробуй найти без имени, отчества, возраста и места рождения. Да и по какому праву он разыскивает стариков? По праву сына – неубедительно, разные фамилии, имени ни отца ни матери не знает. По праву знакомого? Еще глупей, знакомый обязан быть осведомленным не менее родственников.

Вот и приходится изворачиваться наизнанку, доказывать недоказуемое.

Сотрудники паспортных столов круглили глаза, девицы хихикали, мужики подозрительно оглядывали странного посетителя. И те, и другие отделывались стандартными фразами, типа – в картотеках не значатся, по учету не проходят.