Выехали поздно вечером. До Москвы, со всеми разъездами разворотами, почти час езды. Значит, на месте будут не раньше двенадцати. Превышать установленную знаками скорость опасно, остановят – не выкрутишься. Лягаш то и дело тыкал скрюченным пальцем в показания спидометра. Дескать, веди себя прилично, не превышай, не виляй по полосам. Кариес послушно кивал.

Дорога пустынная, поэтому он держал на спидометре восемьдесят километров. Больше опасался – темно, вдруг выскочит из леса лось или вывернется другая машина. Как любит говорить всезнающий босс: береженного и Бог бережет.

Минут через тридцать впереди замахали светящимся жезлом. Спящий, вернее притворяющийся спящим, Лягаш достал из кармана и спрятал под полой наброшенного на колени плаща пистолет. Странный гаишник – дежурит один, не видно ни машины, ни мотоцикла.

– Приготовься, сявка, – негромко приказал он и водитель послушно достал свое оружие. – Первым стреляю я. Промахнусь – добьешь… Тормози!

Дупло тихо ойкнула и вжалась в угол сидения. Ни ей, ни Корню оружие не полагалось, каждый располагал только тем, что имел: фельдшер – шприц и травку, проститутка – профессиональное женское место.

Гаишник резко распахнул переднюю дверцу машины. Вместо стереотипного требования ред»явить документы – ствол автомата.

– Выйти из машины. Все из карманов – на землю. Руки за голову. Быстро! Стреляю!

– Разбойничек! Воришка! – неожиданно сладко пропел Лягаш. – Может побазарим, а? Ведь из одного гнездышка птички…

Ожидаемой радости от встречи «птичек» не получилось. Дорожному бандиту все равно кого грабить: бизнесменов, пенсионеров либо себе подобных. Ствол автомата угрожающе вздрогнул, палец на спуске напрягся.

– Сказано: вылазь! Мне что черт, то батька! Гони золотишко, баксы и освобождай машину – обшмонаю.

– Значит, не хочешь побазарить? – продолжил увлекательную игру босс. Сожалеюще глубоко вздохнул. – Тогда извини, торопимся. Прощай, разбойничек.

Два выстрела слились в один. Пораженный в грудь и в голову лжегаишник упал на асфальт. Его автомат перекочевал к Кариесу.

– Жаль фрайера, – проскрипел убийца. – Хороший бы вышел пехотинец», но… Не замочить – пришил бы дерьмовый мужик всех нас…Как думаешь, Корень, правильно я сделал или маху дал?

– Правильно, – равнодушно отреагировал фельдшер. – Такая пошла житуха: не ты подсуетишься, – тебя прошьют. Главное – успеть.

– Вот вот, так и я думаю… Как поживает наша Дуплишка? Нет желания сменить испачканные трусики?

– Нет, – обронила девица. – Не испачкала…

– Молоток, лярвочка… А ты чего ожидаешь? – набросился хозяин на открывшего рот телохранителя. – Особое приказание требуется. Жми на газ. Время позднее, спать пора, а мне ещё обещана сексуальная сценка…

И снова задремал. Или – притворился, что более вероятно, ибо Лягаш всегда – на чеку, отовсюду ожидает либо сыскарей с омоновцами, либо конкурентов, либо невесть откуда свалившуюся на голову «третью силу».

В салоне – давящее молчание, тяжелое, угрюмое.

– Босс, дай полтыщи баксов, – тихо попросила проститутка.

– Зачем?

– Прибарахлиться. В моей работе приходится выглядеть красивой. Куплю модное платьишко, хорошее белье, разных колечек, бус, серег… Раньше мужиков привлекала женскими прелестями, сейчас они потускнели, приходится брать нарядами…

– Зачем? – не поворачиваясь, снова спросил Лягаш.