— А при чем здесь болотный дух?

— Местные его так прозвали, — ответил Игнатич, продолжая с опаской коситься на разведчиков, хотя те не проявляли никакой активности. — Он затворником на этих болотах жил. По лесу ходил как приведение… Про него тут легенды слагали.

— Я же сказал, все легенды — потом, — оборвал Лобача Демидов. — Ты-то откуда про гать знаешь?

— Сорока на хвосте принесла, — хмыкнул Игнатич, но все же пояснил: — Мы с ним не то чтобы друзьями были, так, приятелями. Я тоже по лесу много бродяжу, вот и познакомились. Случайно…

Купец скептически цвиркнул зубом. Объяснения Лобача показались ему какими-то фантастичными. Затворник, отшельник, «болотный дух» — и вдруг «подружился» с отставным контрразведчиком. Поверить в такое было не просто трудно, а практически невозможно!

— Темнишь ты чего-то, дядя, — прищурившись, проговорил он, подтягивая ноги под себя. — Что-то здесь нечисто…

Локис сообразил, что командир готовится к прыжку на проводника. Видимо, и тот это понял. Он перехватил свою палку, с которой не расставался, за середину и чуть согнул в коленях ноги, готовясь отразить атаку Купца.

— Погоди, командир, — проговорил Володя, положив руку на плечо Демидова. — Мне эта байка тоже не нравится, но… Давай предположим, в порядке бреда, что это — правда…

— Некогда нам предположениями заниматься! — не дал договорить Володе Демидов. — Мы уже завтра, до полудня, должны быть в Минске!

— Так какого хрена мы тут тогда разборки устраиваем? — слегка повышая голос, сказал Локис. — Ноги в руки — и вперед! На болото! Мужик, на той стороне уже Белоруссия?

— Она, родимая, — криво усмехнулся Лобач. — От болота верст на полсотни глухой лес… А потом лесничества начинаются, озера всякие — цивилизация, одним словом!

Демидов почесал кончик носа, всем своим видом демонстрируя недоверие добровольному проводнику.

— Встали и пошли. — Он решительно поднялся, возвышаясь над кустарником, но почти сразу же упал в него опять и сердито прошипел: — Тихо!!! Там люди. Пять человек. С какими-то тюками… Прут прямо под дымом на ту сторону!

— Дай бинокль! — потребовал Лобач. Его голос вдруг из равнодушно-монотонного сделался жестким.

Демидов машинально повиновался. Приложив окуляры к глазам, Лобач несколько минут рассматривал заболоченную низину и, опуская бинокль, проговорил:

— Контрабандисты местные. С Федотовки на Янушкины хутора идут. Вот только я одного из них узнаю, Федьку Данилюка. Остальные — не нашенские… Точно говорю, что не нашенские!

— Ладно, это не наше дело, — решил Купец, доставая из своей сумки мачете «Тайга». — Пропускаем их мимо и идем по своим делам…

— Не-е-е, — протянул Лобач, опять поднося бинокль к глазам. — Точно не нашенские.

Локис тоже достал бинокль и, наведя на низину, привычно отрегулировал его. Приближенные мощной оптикой неизвестные стали хорошо видны. Они были одеты в камуфляжную форму нового образца, которая совсем недавно была введена в российской армии.