|
- В Страуде полицейский остановил Кэролайн Мэйден и потребовал от нее объяснения, почему она не носит противогаз. Тони был как бы из другого мира: их проблемы его не интересовали. Гай же не принадлежал ни к какому из этих миров. - Я слышал, как кто-то говорил, что эта война совсем необычная. - Конечно, дядя Гай, чем дольше каждый держится в стороне от нее, тем лучше для него. Вы, гражданские, просто не представляете, в каких благоприятных условиях находитесь. - А может быть, в данный момент, Тони, мы не очень-то и хотели бы находиться в благоприятных условиях. - Я, например, точно знаю, чего хочу. Военный крест и аккуратненькую маленькую рану. Тогда остальную часть войны я мог бы провести в окружений хорошеньких и заботливых медицинских сестер. - _Пожалуйста_, Тони! - Извини, мамуля. Не будь такой ужасно серьезной, а то я начну жалеть, что не провожу свое увольнение в Лондоне. - По-моему, я вовсе не вешаю носа. Но только, пожалуйста, дорогой, не говори, что ты хочешь, чтобы тебя ранили. - Ха, но это же лучшее, на что может надеяться любой. Разве не так? - Послушайте, - вмешался Бокс-Бендер, - не начинаем ли мы понемногу видеть все в мрачном свете? Забирай-ка дядю Гая, пока мы с мамой уберем со стола. Гай и Тони прошли в библиотеку. Французские окна, выходившие в сад с выложенными камнем дорожками, были открыты. - Хочешь не хочешь, черт возьми, но, прежде чем зажечь свет, надо опустить шторы. - Давай выйдем на воздух, - предложил Гай. Сумерки сгустились, но еще не настолько, чтобы не видеть дороги. Воздух благоухал, напоенный ароматом невидимых цветов старой магнолии, прикрывавшей собою добрую половину дома. - Никогда не чувствовал себя так отвратительно, как сейчас, - признался Тони. Когда они вышли в сгущавшиеся сумерки, он неожиданно спросил: - Расскажите мне, как сходят с ума. У многих ли родственников мамули не хватало винтиков? - Нет. - А дядя Айво был такой, правда? - Он страдал избытком меланхолии. - Не наследственной? - Нет, нет. А почему ты спрашиваешь? Ты что, чувствуешь, что твой рассудок мутится? - Пока нет. Но я прочитал об одном офицере - участнике прошлой войны, который казался совершенно нормальным до тех пор, пока не попал в бой, а в бою взбесился как собака, и сержанту пришлось пристрелить его. - Слово "взбесился" вряд ли подходит к тому, что произошло с твоим дядей. Он во всех отношениях был очень скромным человеком. - А как другие? - Возьми меня, или твоего дедушку, или двоюродного дедушку Перегрина - у него потрясающе здравый рассудок. - Он тратит время на сбор биноклей и посылает их в военное министерство. Это, по-вашему, здраво? - Абсолютно. - Я рад, что вы сказали мне все это. Вскоре Анджела позвала: - Идите сюда, вы! Уже совсем темно. |
