|
Буквально через несколько минут они уже выехали из Талары, понимая, что в конце пути их может ждать такое, от чего они не оправятся до конца жизни. Марианелла ни у кого не стала просить разрешения; ей, конечно, пришло в голову, что она, наверное, нарушает ряд правил и это усугубит ее положение в герилье, но ей было все равно. Пять часов спустя они прибыли в Дабейбу, проехали селение насквозь, припарковали машину на улице, где никто и никогда не парковал машин, и пошли в гору. Добрались до места, где дорогу поглощала растительность, и продолжили путь по мульей тропе. Марианелла, к своему изумлению, узнавала местность. Ноги давно отвыкли от таких переходов, холодный воздух жег ноздри, но ее словно вела память тела. Память выбирала тропки, которые она сама бы не выбрала, узнавала сахарную мельницу, виденную раз в жизни, мельком, в день, когда Марианелла проделала этот путь вместе с братом и еще двумя герильеро-новичками. На закате они добрели до хутора, и Марианелла пошла искать людей. Она была готова столкнуться с любым непониманием, но удача на сей раз оказалась на ее стороне: первым встретился тот самый крестьянин, который когда-то дал ей денег на билет до Медельина.
– Тьфу ты черт! – воскликнул он. – Да это же Эмесиаса дочка! Марианелла объяснила, что ей срочно нужно найти отца и брата. Напомнила, что ее зовут товарищ Соль, она работала в отряде «Школа председателя Мао», а брат ее – товарищ Рауль. Крестьянин терпеливо выслушал и сказал, что товарищ Эмесиас в последний раз был в здешних местах с полгода назад. Он махнул в направлении Тьерральты: – Там, надо думать, обретается. Дня три пути. – А можете его найти? И моего брата? – Конечно. Только время нужно. И они договорились: крестьянин отправится к Эмесиасу, передаст, что его разыскивают, и приведет на хутор. – А нам что делать? – спросила Лус Элена. – Возвращайтесь через два месяца. К тому времени доставим вам вашего папу. – И брата, – напомнила Марианелла. – Да, точно. Но тут уж ничего не обещаю. На этом они распрощались. Марианелла с матерью, сломленные усталостью, отправились в обратный путь. Лус Элене не хватало воздуха, так что разговаривали прерывистыми фразами. – Главное мы выяснили, – сказала Марианелла. – Что папа там. – Но не узнали, где твой брат. – Мы найдем его, мама. Я тебе клянусь. Остается самое трудное. – Забрать их оттуда. – Я не знаю, как это сделать. Чтобы их отпустили. – Ты имеешь в виду, чтобы им ничего не сделали. – Да, не наказали. Лус Элена задумалась. – А я, кажется, знаю, – сказала она. Она имела в виду детей, которых полюбила сильнее, чем предполагали ее обязанности. В иных обстоятельствах любовь к ним не позволила бы ей даже задуматься о подобном шантаже, но в данном случае на кону было благополучие ее собственной семьи. Она набрала побольше воздуха и сказала: – Если они хотят, чтобы я забрала детей, пусть вернут мне мою семью.
Марианелла и Гильермо поженились в мае, через пару месяцев после освобождения Лус Элены. Церемония была очень скромная – и церковная, чтобы не задевать чувств бабушки с дедушкой. Свадьбу увековечили на фотопленке: Гильермо надевает невесте кольцо. Он одет в желтую рубашку и расстегнутый пиджак со множеством пуговиц, а Марианелла – в белое платье без рукавов с круглым воротничком. На голых плечах – шаль крупной вязки, от которой чешется кожа. Марианелла выглядит счастливой. Лус Элена, напротив, не была уверена, что это благоразумное решение. – Я не понимаю, зачем ты выходишь замуж, – говорила она дочери. – Если хочешь, живи с ним, но зачем жениться? – Но я же влюблена, мама. |
