В целом, обход с флангов и тыла ан Феллем, конечно, по имеющемуся у нас опыту боевыми повозками осложнил, но в то, что исход битвы будут решать одной тупой как чугунная сковородка фронтальной мясорубкой, ни он, ни я почему-то не верили. Да, использовав незадействованных в бою людей эффективно «обтечь» фланги строя противнику теперь будет сложнее, но не более. Кто бы не командовал вражескими наемниками, он должен был понимать что «Пиррова победа» для его бизнеса это тот же проигрыш.

Из последнего следовал вывод что охватить «Вепрей» противник так или иначе, но попытается. Соответственно, предварительные планы сражения не менялись.

Как только резерв «Кракенов» начнет штурмовать повозки – наступал мой выход.

Если противник свяжет роту боем и отправит резервный отряд к замковым воротам – наступал мой выход.

Ну а если капитан «Кракенов» все же окажется слишком осторожным и сочтет достаточной для победы глубину строя – я все также должен был вылететь из ворот и как следует разогнавшись, на него обрушиться. Только в этот раз сразу же на фланг или же тыл вражеской коробки, а не предварительно раскатав оторвавшееся подразделение.

Что тут могло пойти не так? Да решительно ничего, если конечно солдаты «Вепрей» окажутся достаточно стойки.

Они оказались. Даже, несмотря на то, что вражеский капитан оказался достаточно осторожен, чтобы с началом ближнего боя не поддаться искушению так напрашивающегося решения, наши наемники выдержали. Ну а далее из ворот никто не показался, потери во фронтальной резне начали казаться слишком значительны и солдатня супостата начала подозрительно скапливаться у самых слабых мест строя «Вепрей» – углов обращенной к нему «подковы», на стыках между повозками и людьми. Счет пошел на минуты…

– Кажется, что мой выход – глубоко вздохнув, сказал я стоявшему у соседней бойницы ан Нигану и нырнул вниз. Наблюдателей противника не следовало наводить на дурные мысли обнаруженным на стене движением. Отчего она собственно и стояла абсолютно пустой.

На голове моего коня поблескивал чеканкой богатый альвийский стальной наголовник, шею и грудь «Барона» прикрывали их же кольчато – пластинчатые доспехи, бока были прикрыты попоной, так что вместе мы выглядели и были средневековой машиной смерти, которая жаждала сегодня искупаться в крови. Я во всяком случае нервную поступь коня расценил именно таким образом. Все что от меня требовалось, это четырехногого друга не разочаровать.

В седле Даннер подал мне длинное боевое копье украшенное вымпелом с грубо намалеванным гербом на нем. Нужно было что-то сказать. Но ничего пробирающего людей до костей с ходу не лезло в голову.

– Ну что, сукины дети! – Все же подобрал я подходящую моменту цитату. – За мной! Или вы собираетесь жить вечно?

Автор оригинала, конечно, потом божился, что высказался гораздо культурнее, но мне в это почему то не верилось. С его зверской рожей и двумя Почетными Медалями Конгресса только о Христе в разгар боя и говорить.

За воротами я забрал слегка в сторону, на ходу выстраивая своих всадников усеченным клином, или по русски «свиньей» и пошел на разгон, находясь, прямо как Болдуин IV при Монжизаре в центре первой шеренги. В средневековых войнах такое бывает важным.

Двести метров для небольшого отряда кавалерии это очень немного. Сошлись мы менее чем через минуту. Причем я бы соврал, если бы сказал, что враг был не готов к атаке. Увы, «Кракены» успели и перестроиться, и даже вывести полусотню резерва на атакованный фланг.

Но я, лично я… не остановился.

Основная проблема конника при наезде на плотный пехотный строй это его яйца.