|
).> и людей пугаю? Девушка, теребя пальцами свободной руки косу и переступая с ножки на ножку, опустила глаза и, словно бы растерявшись, с улыбкой ответила: - Ой нет! Это уж нет... вовсе нет... клянусь матушкиным здоровьем! И она быстро глянула на поручика, но тотчас же опять опустила глаза. - Может быть, сударь, ты гневаешься на меня? - Я? А разве панну Анну мой гнев заботит? - Заботит? Ну нет! Тоже мне забота! Уж не полагаешь ли ты, сударь, что я плакать стану? Пан Быховец куда любезнее... - Когда так, мне остается только уступить поле боя пану Быховцу и исчезнуть с глаз долой. - А я разве держу? И Ануся загородила ему дорогу. - Так ты, сударь, из Крыма вернулся? - спросила она. - Из Крыма. - А что ты, ваша милость, оттуда привез? - Пана Подбипятку. Разве панна Анна его не видела? Очень приятный и достойный кавалер. - Уж наверняка приятнее вашей милости. А зачем он сюда приехал? - Чтобы панне Анне было на ком чары испытывать. Но я советую браться за дело всерьез, ибо знаю нечто, из-за чего кавалер сей неприступен, и даже панна Анна с носом останется. - Отчего же это он неприступен? - Оттого, что не имеет права жениться. - Да мне что за дело? А отчего он не имеет права жениться? Скшетуский наклонился к уху девушки, но сказал очень громко и четко: - Оттого, что поклялся оставаться в непорочности. - Вот и неумно, сударь! - воскликнула Ануся и мгновенно упорхнула, словно всполошенная пташка. Однако уже вечером она впервые внимательно пригляделась к пану Лонгину. Гостей в тот день собралось немало, поскольку князь устраивал прощальный прием пану Бодзинскому. Наш литвин, тщательно одетый в белый атласный жупан и темно-голубой бархатный кунтуш, выглядел очень внушительно, тем более что у бедра его вместо палаческого Сорвиглавца висела легкая кривая сабля в золоченых ножнах. Глазки Ануси назло Скшетускому умышленно поглядывали на пана Лонгина. Наместник бы и не заметил этого, если б Володыёвский не толкнул его локтем и не сказал: - Попадись я татарам, если Ануся не заигрывает с хмелевой литовской подпоркой. - А ты ему скажи про это. - И скажу. Подходящая из них пара. - Он ее вместо шпильки на жупане приспособит, в самый раз придется. - Или вместо кисточки на шапке. Володыёвский подошел к литвину. - Сударь! - сказал он. - Ты, ваша милость, к нам недавно, а повеса каких поискать. - Как так, благодетель братушка? Отчего ж? - Оттого, что лучшей девке из фрауциммера голову вскружил. - Сударик мой! - сказал Подбипятка, сложив руки. - Что это ты такое говоришь? - А ты погляди, как панна Анна Борзобогатая, в которую мы тут все влюблены, за вашей милостью глазками стреляет. Ой, берегись, чтобы она тебя в дураках, как всех нас, не оставила. Сказав это, Володыёвский повернулся на каблуках и ушел, повергнув пана Лонгина в недоумение. |
