– Может быть, и надо бежать, – нервно пробормотал Тротт и пошел вдоль стены ближайшего дома, задирая голову. Светлячков он почти всех потушил – теперь в них не было нужды, а тратить энергию было лишним. Один из оставшихся искрящихся шаров поднялся выше, освещая вывеску с названием улицы и номером дома, и инляндец достал карту, сверился и нашел конечную точку.

Дом Михея находился почти в конце кривого переулка, в начале которого Макс и стоял. Туман перед ним плеснул волнами в стороны, расступился, встал двумя плотными стенами, открывая путь как раз в ту сторону, куда ему нужно было, – и тут же снова сомкнулся, закрутился дымными вихрями и через пару секунд опять расступился, образуя совсем узкую дорожку.

И Тротт, накрывшись щитами, очень быстро пошел вперед. Чем дальше, тем нереальнее он себя ощущал. Голода больше не было, но с каждым шагом казалось, что Макс приближается к источнику восхитительно родственной энергии. Она захлестывала его, заставляя вздрагивать от удовольствия. Тело покалывало, и он уже почти бежал вперед – так невольно ускоряет шаг сильно замерзший человек, почувствовавший впереди тепло.

На середине пути завибрировала сигналка, настроенная на Алекса. Позади Макса в небо врезался огненный столб, растекаясь по куполу. Инляндец обернулся, глядя, как столб постепенно тухнет, поколебался, но все же пошел дальше. Затем начала подрагивать Викина нить. Макс сжал зубы и приказал себе не поворачивать. Сейчас в приоритете – справиться с основной проблемой. Помочь Михею – и все остальное сразу нормализуется.

Оказалось, что Мартин ушел далеко от основного маршрута – и хоть убей, он не мог понять, в какой момент начал грезить наяву и реальность сменилась наведенным сном. Барон глотнул Максова тоника – после присосавшейся к нему лже-Вики резерв хорошо так просел (да и просто душа просила алкоголя, а инляндец спирта для настойки не пожалел), взглянул на карту. Над домами полыхнуло, будто где-то справа прокатился и затих пожар, красными всполохами осветивший внутреннюю сторону щита над городом.

Барон запустил россыпь Светлячков, еще раз взглянул на карту. Последний ориентир, о котором говорил Саша, – кладбище в «красной» зоне – как раз располагалось в стороне, где произошла вспышка.

Мартин из чистого любопытства попытался открыть Зеркало, но это предсказуемо не удалось – слишком сильны были стихийные искажения под щитом. И блакориец направился в сторону кладбища.

Он торопился. Сигналка Алекса перестала дрожать, и непонятно было: то ли он справился сам, то ли помощь запоздала. По пути в ноздри начал пробиваться странный запах – и через сотню шагов вовсю несло гарью. Барон ускорился и на улочку, с другой стороны которой находилось кладбище, выходил уже сверкающий щитами.

И тут в нос шибануло вполне определенной ацетоновой вонью. Над кладбищем сквозь туман красными углями мерцали остовы деревьев, кое-где продолжался пожар. Светлячки понеслись вперед, освещая пятна черной слизи, в которую превратилась уничтоженная нежить, и человека в тонких доспехах, лежащего на боку. Прямо к нему тянулся крюком остановленный в полушаге замороженный стерних.

– Твою ж мать, – барон бегом рванул вперед. Светлячок высветил багровое пятно крови под рукой Алекса, его тонкие доспехи. Мартин перевернул Свидерского на спину, со злости испепелив замороженную тварь, потряс, провел над телом рукой. Глаза друга были открыты, зрачки оказались сужены в точку. Они двигались, но на происходящее он не реагировал.

Алекс явно был отравлен трупным ядом, который и послужил причиной быстрого паралича, и из раны на руке кровь уже не хлестала – свернулась черными комками. Маленький тюбик с антидотом был вколот в руку над раной, но выдавлен только на треть.