Эдэя… легкая тень тревоги в ее глазах, или мне показалось? Она отвернулась, словно вдруг вспомнив, что занята.

Марк отчетливо скрипнул зубами.

Я помешал… Сейчас уйду.

Аттиан приглашал меня сегодня зайти, поговорить.

Что ж, так и пойду. Вид сейчас как раз подходящий для подобных визитов — помятый, небритый, местами даже заляпан грязью, видимо вчера по дороге извалялся. Пусть знает, с кем имеет дело — с диким варваром. Я могу быть страшен. Пусть видят то, что видеть хотят.

— Олин, — Эдэя догнала меня у двери, — будь осторожен.

До этой минуты я думал — мне нечего бояться, нечем пугать.

* * *

— Мой дорогой друг! — увидев меня, Аттиан воссиял, словно новенький золотой денарий, и дикость мою оценил по достоинству. — Я так рад видеть тебя. Проходи, прошу.

— Ты хотел поговорить?

— Ты не меняешься, Атрокс! — он рассмеялся, разводя руками.

— Не меняюсь, — согласился я.

В доме было прохладно и тихо, Аттиан, как никто другой в Илое, ценил покой. И я безмерно за это ему благодарен, а то голова… Сходу плюхнулся на невысокую кушетку, пододвинул поближе изящный столик — вино, фрукты, тминное печенье на золотом подносе.

— Ты хотел поговорить? — повторил я.

— Хотел.

Он уселся напротив и с интересом разглядывал меня. Есть не хотелось, совсем, до тошноты… но печенье все равно взял, захрустел, отломил маленькую веточку винограда.

— Мы ведь друзья, Атрокс, разве не так? Мы так давно не виделись, я всего лишь хотел побеседовать, послушать о твоих новых победах. Может расскажешь?

— Я их победил, — серьезно кивнул, и на этом закончил. Потом налил сам себе вина, не дожидаясь услужливости рабов, покрутил в руках кубок и выпил залпом. — Прости. Устал после вчерашнего…

— Я вижу!

Аттиан довольно ухмыльнулся, откинулся назад, чуть прищурив глаза.

— Ты великий человек, Атрокс, народ любит тебя.

— Неужели?

Он отмахнулся, сделав вид, что не заметил сарказма.

— Конечно. Ты совершил столько побед — в Самате, в Нипуе, в Филистии, мне не хватит дня, чтобы пересказать все твои заслуги. Подобно великому Сципиону, ты навечно оставил свое имя в истории Илоя, а народ любит победителей. Ты же знаешь…

— Да, я знаю.

Он недоверчиво дернул бровью. Все та же спокойная расслабленная поза, но глаза впиваются цепко, дырявят насквозь.

— Что собираешься делать после окончания срока?

Я небрежно пожал плечами и налил еще вина.

— Да ведь долго еще… Но хочется уехать, знаешь… куда-нибудь в деревню. Шумно у вас тут, беготня, толкотня… Наверно старый я стал, мне бы в тишину, на природу. Устал.

Аттиан чуть прищурился.

— Думаю ты слышал, Атрокс, тебе хотят предложить Микою. Ведь слышал? И я полагаю, сенат проголосует большинством.

Я кивнул.

Да, еще я слышал как в Микое обстоят дела — задержки зерна, налоги собираются с трудом, молодой хатогский князь Петер Косак, сын Рамеля, едва ли не напрямую выказывает неуважение наместнику… Посмел бы он Маэне тогда высказать! Тот бы его быстро свернули в бараний рог. А тут? Не могут? Не хотят? Рано или поздно что-то должно случиться, отношения все напряженней с каждым днем. Я не мог понять только одного — на что надеется Микоя? Либо молодой Косак совсем дурак и не понимает с какой силой связался, либо он задумал что-то такое… или не он? я даже боялся предположить.