Болотные огры подошли ближе. Мелкие зверюшки поспешили в норы, деревья в ужасе отдергивали листья. Никто не хотел связываться с ограми! Их было восемь – трое злобных огров и пять огриц.

Загремел уставился на огриц со смутным любопытством. Две из них были потрепанными старыми каргами, одна толстенькой малышкой, а еще две зрелыми особями его лет. Громадные, косматые, заляпанные тиной, воняющие потом, с лицами, улыбки которых могли вогнать в столбняк зомби, а недовольные гримасы обратить деревья в золу, они были самыми отвратительными страхолюдинами, которых только можно представить. Загремел стоял как зачарованный.

– Это кто? – спросил самый крупный огр. Его голос звучал скорее рычанием, непонятным прочим существам. Загремел его понял только потому, что тоже был огром. Загремел отличался тем, что его речь была разборчивой. Большинство огров могло беседовать только со своими сородичами.

Внезапно Загремелу надоело говорить рифмами. Что в них толку, если никто не может оценить их по достоинству?

– Я Загремел, сын Хрупа. Я пришел, чтобы найти удовлетворение у древних огров, как было предопределено.

– Он есть помесь! – воскликнул второй огр; способность Загремела говорить без рифм свидетельствовала о его смешанном происхождении.

Загремел не любил, когда его называли помесью или полукровкой, но не стал отпираться от очевидного факта.

– Моя мать из донных прокляторов, – признал он. – Но мой отец огр, и я тоже.

Заговорила одна из старух, которую годы сделали мудрее – по огрским меркам.

– Ругань мастерить – человеком быть! – гаркнула она.

– Полулюдь! – прорычал большой огр. – Здесь не будь!

– На‑ка! Драка! – сказала огрочка; ее глаза засияли.

Это было правдой. Огр мог занять место в племени, только добыв его в драке. Здоровенный огр радостно зарычал: – Он – в бой. Со мной!

Очевидно, он хотел первым поставить на место слишком много возомнившего о себе полукровку.

– Что они говорят? – спросила Танди, встревоженная тем, что гримасы болотных огров становятся все более угрожающими.

Загремелу пришло в голову, что она может не одобрить драки.

– Они просто ищут огрских развлечений, – объяснил он, не добавив, что эти развлечения весьма похожи на те, которые он испытал на себе при встрече со львами. – Развлечения в болотах редки.

Одурачить ее не удалось.

– То, что огры называют весельем, я называю членовредительством! Загремел, тебе нельзя ввязываться в это; у тебя только половина твоей силы!

Так оно и было. Драка – веселое дело, но быть расплющенным в лепешку вовсе не так весело, как победить. Если с ним здесь что‑нибудь случится, Танди попадет в беду, поскольку эти огры не цивилизованы даже наполовину, как Загремел. Жаль, конечно, но от драки придется отказаться.

– Не возражаю, – сказал он. Огры недоверчиво заворчали.

– Не хотеть попотеть? – поинтересовался здоровенный огр, у него чесались кулаки. Загремел отвернулся.

– Я полагаю, то, что я ищу, все‑таки находится не здесь, – обратился он к Танди. – Давай‑ка выбираться отсюда.

Он старался не проявлять признаков беспокойства, сознавая, что через минуту может быть поздно. Ну, по крайней мере сейчас он не заперт, как тогда, в тыкве, со львами.

Здоровенный огр прыгнул, приземлившись прямо перед Загремелом. Он ткнул пальцем в его грязную куртку: – Эта фигня не про меня.

Это было не любопытство, а оскорбление; любое одетое существо считалось изнеженным, слишком слабым, чтобы выжить в джунглях.

Загремел понял намек и разозлился, но вынужден был скрыть свои чувства, чтобы не навлечь беду.