Но и рациональная часть сознания не дремала и тут же устыдила его. В кои то веки столкнулся с чем-то нестандартным и сразу запаниковал.

Словом, даже здесь, на заколдованной планете, обычная жизнь быстренько взяла его в клещи. И откладывать подъем с постели не имело уже никакого смысла.

В столовой его встретил скромно одетый молодой человек, который назвался библиотекарем хеллы Риды и предложил, согласно распоряжениям хозяйки, после обеда показать высокому гостю дом и библиотеку и рассказать ему о Дреймуре.

Майкл молча чертыхнулся. Она читала его мысли, да еще и на несколько часов вперед.

Дом изнутри представлял из себя легкую пародию на немецкие дворцы XVIII–XIX века. Незаметная на первый взгляд роскошь, почти нет позолоты, очень много дерева, фарфора и зеркал. На стенах ткани с набивным рисунком: цапля в камышах, китайцы в лодочках, кавалькада всадников в ночном лесу. Те же рисунки повторялись на изразцовых печах.

Камин был один, зато огромный. В полутемном зале, где по стенам было развешано охотничье оружие, а на полу красовалась огромная серая шкура. На ней темным клубком покоился Ламме. Когда зажгли светильники, он сварливо заворчал и покинул зал.

За окнами уходил в бесконечность огромный английский парк. На лужайке перед домом увлеченно трепали какую-то старую тряпку большеухая серебристая лисичка и толстый кот с раскосыми глазами.

На чердаке, по словам библиотекаря, проживало семейство белок-летяг.

Похоже, Рида брала взятки борзыми щенками.

В библиотеку вела ритуальная галерея портретов. Только, как объяснил провожатый, госпожа Рида поместила здесь портреты не предков, а друзей. Вместо обычных картин, в рамы были вставлены голограммы. (Ого! Они-то здесь откуда?)

Незнакомые Майклу улыбчивые загорелые люди (среди них был лишь один горбун, остальные, как на подбор, молодые тополя) замерли кто за столом над книгой, кто за шахматной доской, кто с ружьем за плечами.

Майкл спросил, кто из них мейнхеер Юзеф и долго изучал бледное, чуть капризное лицо сероглазого мальчика. Пояс мейнхеера Юзефа был густо обвешан дичью. Майкл усомнился, что даже на Дреймуре один человек мог столько настрелять, скорее тут потрудилась целая охотничья артель.

Была тут и Рида, помоложе теперешней года на 3–4. Стояла на крыльце, прислонившись к дверному косяку и ловила на ладонь летящую с дерева пушинку.

В маленьком зале перед библиотекой Майкл обратил внимание на китайскую горку — низкую этажерку красного дерева и шесть фарфоровых ваз. На каждой синим кобальтом был изображен пейзаж и дата.

Библиотекарь тут же пояснил:

— Хелла Рида заказывала эти вазы после побед в сражениях. Она говорила, что это будет лучшим напоминанием о том, как хрупки результаты победы, и как бережно следует их сохранять.

— Вы что же, воевали?

— Аржент долгие годы был спорной территорией между двумя соседними государствами — Туле и Гелиадом, мейнхеер Граве. Когда йонгфру Рида приехала сюда, его как раз собирались разделить пополам. Серебряные рудники Аржента к тому времени давно уже истощились, однако они не могли поделить и эти крохи. Йонгфру Рида и мейнхеер Баязид сумели прогнать захватчиков и найти серебро в рудниках. Они вернули нам свободу.

Взгляните в окно. Видите те четыре камня у фонтана. Это память о четырех городах, основанных ими. О четырех фортах, защищающих наши берега. Они прогнали пиратов Гелиада из наших вод.

— Стало быть, ваша хозяйка — известная личность в Арженте?

— Она — наша Дама Надежда, мейнхеер Граве.

Небольшое приключение не испортило Риде аппетита. А вот предстоящая встреча с настоятелем могла бы испортить, поэтому Рида стала готовиться к ней уже покачиваясь на спине Сверчка, чинно проплывая мимо рощиц и лугов.