— Я хотела бы с ним поговорить.

— Дайте подумать… К сожалению, сейчас это невозможно — он занят.

— А позже?

— Если хотите, я попрошу его зайти завтра в Дом Ламме.

(А за сегодняшний вечер он успеет объяснить, чего нужно остерегаться, разговаривая с йонгфру Ридой. Ну да ладно.)

— Замечательно. И второе. Я слышала, мейнхеер Конрад поселился у вас.

— И это верно.

— Мне сказали, он нездоров. Что с ним случилось?

— Я ничего об этом не знаю, йонгфру Рида.

— То есть?

— Конрад много помогает нам в саду и в конюшне. Что же до причин его молчания… Вы знаете, я не страдаю излишним любопытством. Если ему понадобится наша помощь, он скажет об этом сам.

— Я могу его увидеть?

— Мы сообщим мейнхееру Конраду о вашем желании.

Комната Конрада смотрелась скромно, но очаровательно. Широкий деревянный стол, светильник, плетеные стулья, простенький пейзажик на стене. Идеальное жилище для аристократа, решившего уйти от мира.

Рида покачала головой. Похоже, Кон играет в «раскаявшегося грешника». Непонятно, какую вину он себе придумал, но с этим в любом случае пора кончать. Есть дела посерьезнее.

Она обернулась на стук двери. На пороге стоял Кон. Рида шагнула ему навстречу, раскрыв объятия, но он еле заметно отстранился, и она только положила руку ему на плечо. Тогда он тоже молча коснулся пальцами ее плеча.

— Вот я и вернулась, — сказала Рида. — Что у вас случилось?

Конрад ничего не ответил, только разглядывал ее спокойно, внимательно. Сам он, пожалуй, изменился к лучшему — похудел, волосы посветлели от солнца. Даже мешковатая коричневая куртка не могла скрыть его безупречную осанку.

Рида улыбнулась.

— Я сейчас вспомнила, как ты фехтовал на палубе «Доротеи». Похоже, ты хорошо восстановил тут форму.

Он не ответил.

— Конрад, наверное, тебе есть за что на меня сердиться. Если ты не можешь меня простить, мне очень жаль. Но я хочу только узнать, что случилось с Юзефом

Молчание.

— Ты был тогда с ним?

Молчание.

— Конрад, послушай. Дома мне сказали, что во всем виноват демон. Не важно, кто придумал эту чушь. Я и ты знаем, что никаких демонов нет. Я хочу знать правду.

Молчание.

— Юзефа убили?

Ни слова.

Он стоял неподвижно, опустив глаза, расправив плечи, руки засунуты за пояс. Ни слова, ни движения. Такого полного, абсолютного молчания ей еще не приходилось видеть. И она сказала в сердцах:

— Послушай, может быть, я оскорбила тебя так, что ты не желаешь со мной разговаривать. Может быть, мне не должно быть больше дела до Дреймура. Может быть, раз я бросила Юзефа, я не имею права спрашивать, как он умер. Но я, по крайней мере, имею право знать, кто подкинул мне в спальню сфиксиду.

Конрад шагнул вперед и впервые взглянул в глаза Риде. Обеими руками он взялся за спинку стула, сжал так, что побелели пальцы, и тихо сказал:

— Уезжай. Возвращайся на Землю. Немедленно. Первым кораблем.

И выбежал из комнаты.

Рида прислонилась к стене.

Ее била мелкая, противная дрожь, как в начале лихорадки.

«Herz, mein Herz! Was ist los?

Что случилось, Конрад?»

Пришлось согревать и успокаивать каждую мышцу.

Серьезно. Очень серьезно.

Она надеялась, да нет, была твердо уверена, что Конрад ей все объяснит.

Страх. Она видела страх на его лице.

Невероятно!

«Ты, подонок, который сделал все это, — подумала Рида, — я не знаю кто ты, но ты знаешь, кто я.