-  Нашка, - я облизнула губы, попытавшись собрать в кучку мыслительный процесс, - если я хоть что-то понимаю в том, что здесь произошло, нам надо валить. Скоро здесь будет людно, и готова спорить на что угодно, нам это совершенно не понравится.

    Нашка спорить со мной не стала. Но тут, словно подгоняя нас, вся скала явственно дрогнула. Потом еще раз.

    -  Бежим! - взвизгнула Нашка, когда увесистый камень разбился рядом с ее лапой.

    -  Да я даже идти не могу! - рявкнула я.

    -  Полезай мне на спину! Давай-давай, твою лесом!

    Я еле-еле успела умоститься на ее жесткой спине, как Нашка стартовала. Оставалось только сокрушаться об отсутствии представителей какого-нибудь спорткомитета, так что новый рекорд в беге с препятствиями для больших ящериц не был зафиксирован. Как и количество синяков, которые этот пробег оставил на мне. На ездовом драконе не должно быть жесткого угловатого гребня, черт подери! При скачке я непроизвольно переместилась из положения «верхом» в положение «мешок с картошкой», отчего зубцы на Нашкиной спине больно впивались мне в живот.

    Пока мы тяжело катились с лестницы, я ощущала себя на танке, который на полной скорости мчится по ухабистой дороге. «По горной дороге», - мысленно поправилась я, когда мелкие кусочки потолка организованным ливнем хлынули на наши спины и головы. К счастью, это не помешало мне вспомнить про сумку с нашим скромным имуществом. Нашка с воплем дернулась из-под падающей балки, осчастливив меня еще парой синяков. Мы успели отбежать от крыльца метров на двадцать, когда свод пещеры с тяжелым грохотом осел, выдув из еще стоящего дверного проема облако каменной пыли. За ним последовал и потолок деревянного строения.

    -  У-ё! - емко высказалась Нашка.

    -  Не замирай, - посоветовала я, - давай-ка выбираться отсюда, пока живы!

    Будто в подтверждение моих слов последним акцентом монументальное крыльцо сложилось, как карточный домик.

    -  А мы что делаем?! - Нашка ловко преодолела последнюю преграду в виде полуразрушенного забора и нерешительно замерла на берегу реки.

    Я тоже повертела головой: почему-то идти той дорогой, которой мы сюда прибыли, не хотелось. А когда я подняла глаза в небо, захотелось еще меньше. Далеко в синеве плыл странный крестик, вроде бы и птица, но хвост был длинноват. К тому же существо не кружило, высматривая добычу, подобно большинству пернатых, оно летело вполне целенаправленно. В нашу сторону.

    -  Через реку! - сказала я. - Там, кажется, ущелье. Хоть след собьем.

    -  Она же мокрая! И наверняка холодная, - возмутилась Нашка.

    -  Ты жить хочешь?! Быстро давай! Прыг-прыг!! - То ли Нашка уловила в моем голосе панические нотки, то ли просто решила не связываться с травмированными в голову, поскольку без дальнейших пререканий, шипя, двинулась вброд.

    Глубину мы не рассчитали - где-то на середине Наташа почти целиком ушла в воду, заодно притопив меня, я еле успела поднять сумку. Впрочем, от холодной воды мне стало значительно лучше, так что когда мы, дуэтом стуча зубами, выбрались на берег, я даже рискнула встать на ноги.

    Ущелье мы нашли почти сразу, хотя мое беспокойство возрастало в геометрической прогрессии, а это здорово мешало соображать. По дури великой мы выбрали проход, который почти сразу резко сужался. Нашка было сунулась и застряла:

    -  Дальше не пролезаю, - прорычала она. - Давай поищем другое ущелье.

    Я, не слушая, только подталкивала ее в бронированный зад и бормотала:

    -  Тусик, быстрее!

    Наверное, я как никогда была близка к тому состоянию, когда от помешательства идет пена изо рта, потому что теперь уже была уверена: стремительно увеличивающийся крестик в небе вовсе не птица, а существо намного больше и опаснее.