-  Попробуй поддержать меня за ноги. Я хоть руки перецеплю, - мало того, что в мои разнесчастные верхние конечности впивалась жесткая кора, от неудачного «замка» их еще и свело.

    Н-да. Спортсменка, комсомолка и просто… чмо в ботах!

    Нашка сработала неожиданно складно, - на ее лапы удалось перенести часть моего веса. Казалось, проблема практически решена, но тут непредвиденный фактор чуть не спутал нам все карты.

    -  А-а-а-атпусти деви-и-и-ицу, чуди-и-и-ище!!! - Дикий вопль, по пронзительности способный поспорить с боевым кличем каких-нибудь апачей, едва не заставил Нашку и в самом деле отпустить меня. Прямо в нашу сторону, поднимая тучи пыли, мчалась конная фигура, в которой мы опознали рыцаря. По крайней мере, нечто вроде мятого ведра на том месте, где у нормальных рыцарей находится шлем, у него имелось. Было и копье, безбожно гуляющее на скаку и видавшее, судя по всему, иные славные времена, когда оно было свежеокрашено и оснащено целым наконечником.

    Не думаю, что в своем ведре он видел пресловутый овраг, на краю которого суетились мы с Нашкой. Не знаю, видел ли он вообще что бы то ни было, или у него просто с глазомером были проблемы, потому что пролетел он метрах в двух от нас.

    Мы же при всем желании не успели бы ничего сделать, если бы и захотели. Лошадь овраг заметила и резко затормозила, фонтаном взбив комья земли, а вот всадник не успел. С треском всадив копье в землю, он красиво перемахнул через шею словно специально склонившейся лошади и, негероически вопя, покатился по длинному склону.

    Через некоторое время вопли сменились коротким всплеском и тишиной. Мы с Нашкой неожиданно быстро завершили процесс снятия меня с сосны и вместе с лошадью незнакомца высунулись посмотреть, чем все кончилось.

    На дне оврага протекал славный ручеек, в девичестве, видимо, бывший небольшой, но бурной речкой. Об этом говорило приличествующее количество гладких бульников по берегам и гигантские кучи бурелома, похожие на групповое скопление бобровых хаток. Из одной такой хатки торчали ноги в сапогах. Ноги не подавали признаков жизни.

    -  Ты думаешь, он живой? - поинтересовалась Нашка почему-то шепотом.

    -  Можно проверить, - неуверенно сказала я. Потом набрала побольше воздуха и крикнула: - Сэр рыцарь! Вы живы?!

    Ноги остались глухи к призыву.

    -  А что, если он все-таки умер? - шепотом предположила Наташа. - Знаешь, дракон не дракон, но мне всяких там трупов на дороге не нать, и с деньгами не нать!

    -  И мне не нать, - согласилась я, - поэтому кому-то придется спуститься вниз, вытащить его…

    -  И закопать или дать затрещину, - без особого энтузиазма заключила Нашка. - Чур, я главный по затрещинам!

    -  Тогда нам этого бедолагу в любом случае закапывать придется, - фыркнула я. - Подозреваю, что хук у тебя тяжелый, что справа, что слева.

    -  В таком случае и лезть тебе, - надулась Нашка.

    -  Лезть надо обеим, - примирительно сказала я, - если он живой, я его не вытащу.

    -  А если мертвый?

    -  Не остри, помоги лошадку поймать.

    Лошадь у горе-рыцаря оказалась спокойная до флегматичности. По крайней мере, ни на меня, ни на Нашку, что еще более удивительно, она не отреагировала и позволила себя изловить и осмотреть. К ее седлу, изрядно потертому от соприкосновений с рыцарским задом (а возможно, и не с одним поколением рыцарских задов), был приторочен нехитрый скарб неудачливого драконоборца.