|
– Посмотрите, товарищ Берия… В окно было хорошо видно, как Шибанов подошел к Розену и заглянул ему в глаза. Они были почти одного роста, но по сравнению с атлетически сложенным капитаном курсант выглядел более хрупким. – А теперь, салага, возьми графин и вылей себе на голову, – произнес капитан мрачно. Породистое лицо Розена исказила гримаса. Несколько секунд он изо всех сил сопротивлялся приказу, но потом напряжение, сковывавшее его, исчезло, курсант безвольно шатнулся назад, подошел к столу и резким движением схватил графин. – На голову, – повторил Шибанов. Берия и Мессинг смотрели, как вода стекает по светлым волосам Розена, по его безучастному, покорному лицу. Пустой графин дрожал в его руке. – Потрясающе, – повторил Мессинг. – Я первый раз сталкиваюсь с такими способностями… у парня настоящий дар, ах, если бы только мне дали с ним позаниматься! – Боюсь вас огорчить, Вольф Григорьевич, – сказал Берия, – но в ближайшее время позаниматься вам с ним не удастся. У меня на этого парня другие планы. Оперативные документы Совершенно секретно! Начальнику Управления Особых Отделов НКВД СССР, Комиссару госбезопасности 3 го ранга товарищу Абакумову гор. Москва СПЕЦСООБЩЕНИЕ Об установлении местонахождении Гумилева Льва Николаевича Гумилев Лев Николаевич, 1913 года рождения, в настоящее время отбывает срок наказания в Норильском исправительно трудовом лагере. Осужден в 1938 году Военным трибуналом Ленинградского военного округа по статье 17 58 8 УК РСФСР и приговорен к лишению свободы с содержанием в ИТЛ сроком на десять лет. В июле 1939 г. в связи с пересмотром дела осужден ОСО НКВД по статье 17 58 8 и получил срок заключения в исправительно трудовом лагере сроком на пять лет. Начальник Управления Особого Отдела Норильского исправительно трудового лагеря полковник МАШУТИН Глава пятнадцатая Глухие боги Туркестан, май 1934 года Норильсклаг, июнь 1942 года 1 Змея метнулась из за камня черной молнией. Он не успел отшатнуться. Почувствовал сильный удар в бедро, резкую боль укуса. Атаковав, змея почему то не отпрянула, и он, еще не осознав, что произошло, поднял ногу в тяжелом солдатском ботинке и размозжил твари треугольную голову. На темно серой чешуйчатой коже светлели мелкие ромбовидные пятна – это была эфа, убийца пустынь. «Я умираю, – подумал он, холодея от первобытного ужаса. – От укуса эфы нет спасения…» Вытащил нож и вонзил в ногу сантиметра на три выше красных точек, оставленных зубами змеи. Хлынула кровь. Скрипя зубами, он вырезал кусок своей плоти, как древний герой, кормивший птицу Симург. Разорвал рубашку и кое как перевязал рану. Его била дрожь, но в глазах пока не темнело, и мышцы не сводило судорогой. Он прислонился к горячему камню, вытянул ноги и некоторое время сидел так, глубоко вдыхая сухой пыльный воздух. Бешено колотившееся о ребра сердце понемногу успокаивалось. «Может быть, у нее не осталось яда», – с надеждой подумал он. О таких случаях рассказывали. Иногда змеи сходят с ума и бросаются на всех подряд, быстро расходуя свой запас яда. Если это так, ему крупно повезло. Теперь хорошо бы еще добраться до лагеря до наступления темноты… В лабиринте невысоких скал, печальных руин некогда могучей горной страны, можно было блуждать бесконечно. Он забрел сюда в поисках убежавшего жеребца – красавец Алтын, которого он объезжал каждый вечер после раскопок, вдруг скинул его и ускакал в холмы. «Я, кажется, пришел оттуда», – подумал он, вглядываясь в похожий на арку проход между двумя красноватыми утесами. |
