– А вы вообще молчите, – небрежно, словно от мухи, отмахнулся от нее Корбин. – А вам, Ваше Величество, я честно скажу – давить на своих людей я не позволю. Есть, правда, вариант – пускай кто-нибудь вызовет ее на дуэль, убьет и забирает младенца. Она дворянка, а в кодексе нет ни слова про половую принадлежность противников. Отказать не откажет. Правда, – тут Корбин гнусно ухмыльнулся, – она имеет право попросить кого-либо заменить ее…

– И кто ее заменит? – с интересом спросил отец Анны.

– Я, разумеется.

Придворный скис, а Корбин припечатал сверху:

– И при любом раскладе кровников у вас потом будет очень много. Не завидую я вам.

– Вижу, нам с вами не договориться, – подытожил король.

– Да, Ваше Величество, нам с вами не договориться.

Король сделал гневное лицо, но натолкнулся лишь на спокойный и немного скучающий взгляд Корбина. Судя по сузившимся глазам, лишь воспитание и этикет не позволили ему в сердцах сплюнуть. Что поделаешь – людей, облеченных властью, пусть и во многом формальной, почему-то крайне часто бесит, когода они видят, что их не боятся. А Корбин короля не боялся и бояться не собирался – и без того забот хватало. Да и то сказать, после того, как его фактически подняли из мертвых, он на многое стал смотреть иначе. На многое, но не на тот бардак, что с недавнего времени творился в его замке.

Нет, ну надо же, десяти дней не прошло, как он ушел, а замок превратился ПрОклятый знает во что. Какая-то смесь постоялого двора с яслями. Мало того, что его – ЕГО – никто не вышел встречать, что было, в общем-то, простительно, так как портал открылся не в замке, а в ближайшем лесочке… Ну, погулять захотелось – была у графа маленькая слабость, любил он по лесу погулять, а после вынужденного пребывания взаперти желание просто прогуляться по заснеженной лесной дороге, вдохнуть холодный и живой, а не стериализованный воздух, увидеть солнце, а не искусственный свет, стало поистине невыносимым. Так что когда и где он появится, в замке знать не могли, и отсутствие встречающих у ворот было простительно, но то, что когда он вошел в замок и часовые проорали, как и положено, приветствие, тоже никто не явился… Это было уже наглостью!

И что же он обнаруживает за несокрушимыми стенами собственного замка? Бардак! Нет, ему, конечно, обрадовались, но! Лик тетешкается с каким-то младенцем. Коридор возле покоев Наставников буквально перетянут веревками, на которых висят непонятные пеленки-распашенки. Какая-то незнакомая и совершенно неопрятная баба по двору ходит. Корбин мог бы поклясться, что никогда ее не видел и в замке ей взяться просто неоткуда, но ведь есть! Занятия ведутся кое-как – в женской группе все вокруг все того же дитяти бегают, и вместо того, чтобы боевые заклинания учить, фасон рюшечек обсуждают! И, главное, когда он попробовал прорычать свое неудовольствие, от него отмахнулись! Это что же творится? Он вообще, граф, или почему? Хозяин всего этого безобразия – или так, погулять вышел?

А виновница всего этого смотрит честными-пречестными глазами и даже оправдываться не пытается… Так бы и дал по шее, честное слово, только рука не поднимается. Ну а когда узнал, что это вообще за ребенок, чей он… Ну, первым желанием было классическое "за ноги да об стену", и никаких бы проблем не было, но тут уж пришлось смириться. Мало того, что Джурайя, похоже, за это чудо, вечно обгаженное, костьми лечь готова, так ведь и остальные не поймут. Пришлось плюнуть и, сохраняя остатки достоинства, гордо удалиться.

А в кабинете его ждал еще один сюрприз – кто-то здесь явно побывал, причем не слишком стараясь скрыть следы своего пребывания. Не то чтобы это помогло бы. Но хоть для приличия-то стоило постараться! И кто, спрашивается, оказался способен на такую дерзость?

Кандидат, кстати, на ум приходил один-единственный.