Человек за углом колебался, выступил вперед на полкорпуса. На крыльцо выбежала маленькая девочка – она услышала крики матери. Ничего не поняла, заплакала. Алена вскинула голову.

– Милая, иди в дом, замерзнешь… – голос женщины звучал еле слышно. Поднялась, заковыляла к крыльцу, втащила ребенка в дом. Затем вернулась, ноги подкашивались, упала рядом с трупом, завыла, как волк на луну. Убийца передумал выходить – это было не обязательно. Развернулся, перелез через ограду и растворился в темноте…

До Нового года оставалось четыре часа. Сорок минут назад он приволок домой елку – замерзшую, в ледышках, следом ворвалась Людмила с какими-то салатами, кинулась ее устанавливать и наряжать.

«Что за привычка у советского человека – все делать в последний момент?» – рассуждал Костров, пытаясь дотянуться шпилем до макушки. Попытка не засчиталась, и чуть не завалилась елка, пришлось тащиться на кухню за стулом. Людмила помалкивала, только загадочно усмехалась. Она одновременно расставляла салаты на столе, таскала посуду и вешала елочные игрушки. Лесная красавица с мороза издавала пронзительный аромат.

– Ты даже не критикуешь меня, – заметил Алексей. – Бывшая давно бы прошлась по мне катком за тотальное неумение сделать хоть что-то.

– А что, уже можно? – насторожилась Людмила. – А я все жду, не делаю этого, чтобы тебя не отпугнуть. Кстати, на твоем месте я бы не поминала черта – он непременно придет. А мы не в фильме «Ирония судьбы», знаешь ли…

Алексей усмехался, украдкой поглядывал на Людмилу. До описываемых событий она успела сделать прическу и надеть жутко эротичное облегающее платье. Вспоминалось нетленное правило: одежда на женщине должна сидеть так, чтобы возникало острое желание ее снять. Бубнил телевизор. Происходило что-то странное: в «Мелодиях и ритмах зарубежной эстрады», помимо надоевших Карела Готта и «Червонных гитар», вдруг показали «Бони-М» и «АББА». Раньше до такого чиновники от культуры не опускались. Вся страна крутила магнитофонные записи этих исполнителей, но официально их как бы не существовало. И вдруг стали существовать. В стране что-то менялось – робко, мелкими шажками. Хорошо это или плохо – кто сейчас скажет?

Он как-то ненароком оказался рядом с Людмилой, подобрался сзади, поцеловал в шею. Кожа мгновенно превратилась в гусиную. Людмила поежилась, засмеялась. Зазвонил телефон в прихожей – она сокрушенно вздохнула.

– С наступающим, товарищ майор, – строгим голосом сказала Рогачева.

– И вас, товарищ капитан, – отозвался Костров. – Пусть сбываются мечты, работает карьерная лестница и все наши враги злобно сосут лапу.

– Кстати, насчет врагов, сосущих лапу, – вспомнила Рогачева. – Проведен огромный объем работы, в котором участвовало также Седьмое правление, и есть результат. Вражеский агент – это сотрудница предприятия «Спецприбор» с говорящей фамилией Кротова, заведует опытной лабораторией, ранее работала в одной группе со Шпаковским. Есть свидетельства, что она контактирует с иностранцами. Думаю, надо надавить на Сурина.

– Подожди, – насторожился Алексей. – Ты сейчас что, на работе?

– Да, засиделась…

– А ну марш домой, капитан! Праздник близится, потом весь год жалеть будешь! Дома посиди, пообщайся с людьми, кто там у тебя – муж, сват, брат…

– Ну ты же знаешь, с мужем у меня все нормально, – вздохнула Рогачева.