|
.. К обеду, конечно, начнут слегка нервничать. А когда и во второй раз сигнала не последует, зашевелятся всерьез. И не позднее послезавтрашнего утра пошлют самолет вдоль Шантары. Даже в нынешние времена, когда за неуплату по счетам отключают свет в ракетных стратегических центрах, найдется и горючка, и желание - каперанг Мазур ценен не сам по себе, а тем, что ему предстоит. Но самолет будет искать плот. А Мазур уже понял, что захватившие его в плен- люди неглупые. Когда вертолет улетел, на берегу вполне могли остаться другие, которых он тогда не видел. Уничтожить плот не так уж трудно, а отбуксировать его пониже по течению и пустить плыть без руля и без ветрил- еще легче. Даже если он останется на месте, искать будут по берегу. Никому и в голову не придет дать крюк километров на сто в глубь тайги. Никто, даже увидев заимку с воздуха, не свяжет ее с исчезновением засекреченного каперанга и его молодой жены. Честно признаться, сам Мазур, окажись он в поисковой группе, и в ночном кошмаре не додумался бы... Следовательно, на помощь надеяться нечего. Хотя и страшно хочется в подмогу верить. Рассчитывать следует только на себя, бравого. Нужна обувь, минимум продуктов и, коли уж шиковать в мечтах- оружие. А если жить скромнее - то обувь, и не более того. Мазур еще прошел бы по тайге босиком. Ольга со всем ее туристским опытом не пройдет. Обувь, причем крайне желательно- по размеру. Если окажется мала или велика, выйдет еще хуже, нежели босиком... Он пытался сосредоточиться на картах здешних мест, но никак не получалось- беспокойство за Ольгу, неизвестность подавляли все остальное. Позволил себе еще одну сигарету. Осталось восемь... Минут через двадцать тихо лязгнул замок. Вошла Ольга, и у Мазура екнуло сердце - она шла, повесив голову, в глазах стояли слезы, страшно было подумать, что ее сломали надежно... Взобралась на нары и упала ему в объятия, спрятала лицо на груди, захлебываясь тихими рыданиями. На остальных Мазур не обращал внимания, словно их тут и не было, гладил жену по волосам, сердце щемило от жалости и бессильного гнева, шептал на ухо что-то бессвязное, не давая ей сорваться в истерику. Она подняла голову, и Мазур обрадовался - глаза все еще мокрые, на щеках влажные дорожки, но сквозь тихий плач явственно просвечивает фамильное упрямство... - Что, малыш? - шепнул он на ухо. - Да ничего,- она заглянула ему в глаза, попыталась улыбнуться, вновь уткнулась мягкими губами в ухо.- Не били, не насиловали. Допросили просто. Совсем недолго. - Штабс-капитан? - Ага. А потом... Замолчала, показала ему правую руку. На костяшке мизинца синели мелкие буквы: КАТЯ. Потом оттянула штаны на правом бедре - там была вытатуирована роза. Тоже не шедевр живописи. - Все? - шепнул Мазур. - А тебе что, мало? Слушай, а мы ведь, похоже, влипли. |
