– Как, ты еще не одета?

Вопрос застал Лили врасплох, она резко обернулась и нос, к носу столкнулась с Леонией, которая вошла без стука и смотрела на нее с таким вызовом и осуждением, словно была уже и ее мачехой, и хозяйкой этого дома.

– – Мне кажется, вы забыли постучать в дверь, – девушка смерила ее гордым независимым взглядом. В свои семнадцать она уже не считала себя ребенком, заслуживающим порки по любому поводу, особенно если розги в чужих, враждебных руках. Нет, страха Лили явно не испытывала, и это раздражало Леонию еще больше.

– Не стоит так хорохориться, детка, – с натянутой улыбкой процедила она. – Конечно, я не настолько стара, чтобы годиться тебе в матери, но, как никак, выхожу замуж за твоего отца и от души советую научиться со мною ладить. Впрочем, ты все равно скоро покинешь этот дом, и мы, увы, не успеем стать друзьями.

– Что вы имеете в виду? – возмутилась Лили.

– Ты уже совсем взрослая и достаточно умна, чтобы догадаться и без моей подсказки. Но раз уж вопрос задан… Ты же понимаешь, с какой целью твой отец затеял этот бал и пригласил столько знатных холостяков? Тебе пора уже подумать о собственном гнездышке, юная леди.

Разумеется, девушка и сама отлично знала, что задумал лорд Монтегю, но слышать это от Леонии ей было вдвойне неприятно.

– Я слишком недавно вернулась домой, – сухо возразила она, – и отец не станет…

– Он хочет тебе только добра, дорогая, – перебила ее Леония. – И я, разумеется, тоже. Нам было бы горько узнать, что ты вне дома познакомилась с каким нибудь нищим прощелыгой, увлеклась им и поставила под удар репутацию семьи. По завещанию матери и при отсутствии наследников мужского пола все ее немалое состояние досталось тебе. Это отличное приданое, моя милая, достаточное, чтобы составить блестящую партию, выбрав лучшего из претендентов.

– Отец любит меня! – Девушка вызывающе вздернула подбородок. – И он не станет принуждать свою единственную дочь к браку, если она сама того не захочет. – Ее бедное сердечко сжималось от ужаса при одной лишь мысли о возможности оказаться в постели совершенно незнакомого мужчины, которого она никогда не сможет полюбить.

– Глупости, – решительно возразила Леония. – Стюарт заслуживает своей доли счастья. Он слишком долго был одинок, но я положу этому конец. Пришло твое время вступить в большой мир и покинуть отчий дом – пусть теперь кто нибудь другой заботится о тебе.

– Но почему все так сложно, Леония? Разве все мы не можем жить здесь в мире и согласии? Я не хочу никуда уезжать, и я.., я обещаю ни во что не вмешиваться.

– Да посмотри ты на себя. Лили! Нет, я серьезно, пойди и посмотри на себя! – Она взяла девушку за плечи и почти насильно повернула к зеркалу. – Неужели ты не видишь то, что для нас с твоим отцом давно уже очевидно?

– Что.., что вы имеете в виду? – опешила девушка, растерянно вглядываясь в свое отражение.

– Только то, что ты уже не девочка подросток, а женщина, созревшая для брака. Сегодня вечером, на балу, каждый имеющий глаза мужчина это поймет. Ты же в силу глупости или упрямства не желаешь признавать очевидное. За тебя говорит твое тело, причем выразительнее всяких слов. Оно просто взывает: «Дайте мне мужчину!»

– Да как вы смеете! – возмутилась Лили, шокированная цинизмом ее слов. – Кто дал вам право говорить со мной о таких вещах! Я не понимаю и не хочу понимать ваших мерзких намеков. Все вокруг только и твердят о том, как увлечен вами отец, я и сама имела несчастье убедиться в этом, но совершенно не разделяю его вкуса. Я.., я нахожу вас отвратительной!

Леония запрокинула голову и от души расхохоталась.

Что ей до мнения какой то девчонки? Жизнь рано взяла Леонию в оборот, преподнеся немало горьких уроков, но и наградив бесценным опытом.