Эндикотт воззрился на собеседника, пытаясь понять, не издеваются ли над ним.

— Ваш корабль, — сказал он. — Когда именно он бросил якорь у нас в порту?

— Не помню. Я был практически без сознания все время с момента, когда мы вышли из Лондона.

Эндикотт взял какие-то бумаги у себя со стола и вгляделся в них:

— «Нимфа». Пришвартовалась седьмого мая незадолго до полуночи.

Он поднял взгляд от бумаг и вперил его в Балти:

— Примерно в тот час, когда, по нашим расчетам, подожгли монетный двор.

Балти выпучил глаза:

— О?! Ну, я в любом случае об этом ничего не знаю. Я лежал у себя в койке и молился о смерти.

Эндикотт продолжал сверлить его взглядом:

— Между Лондоном и нами есть некоторые разногласия по поводу того, имеем ли мы право чеканить собственную монету.

— Да? Ну да, это вполне естественно.

До Балти наконец дошло: этот надутый гусак намекает, что именно он, Балти, поджег монетный двор. У Балти — поручение от Короны. И монетный двор сгорел сразу после его прибытия. Хм.

Балти неловко поерзал на стуле.

— Так вы, значит, двинетесь в Нью-Хейвен? — спросил Эндикотт. — Искать своих цареубийц?

— Да. Как только…

— Как только?..

— Я должен встретиться с агентом лорда Даунинга. Но он не объявился. И я никак не могу его найти.

— Может быть, я смогу помочь. — Эндикотт вдруг стал очень дружелюбен, и Балти забеспокоился, не слишком ли много ему рассказал.

— Он должен быть моим проводником. Беречь меня от беды.

— Да. В Новой Англии и впрямь легко попасть в беду. Как его зовут? Мы поможем вам его найти.

— Очень мило с вашей стороны предложить помощь. Но лучше не надо.

— Полно вам, мистер Сен-Мишель, — бархатным голосом сказал Эндикотт. — Я здешний губернатор. И верноподданный Его Величества, какие бы разногласия у нас ни возникали по определенным… вопросам.

— В этом случае премного благодарю. Как же его зовут? Странное такое имя. Я его записал. Где-то. Кажется. Вероятно, эта бумага у меня в гостинице.

Эндикотт погладил бородку, напоминающую колосок лисохвоста. Он ломал голову: что же за человек его посетитель — хитрец или глупец? Он склонялся к последнему. Но откуда у такого пустоголового межеумка поручение Короны, подписанное сэром Джорджем Даунингом, одним из наиболее влиятельных людей королевства?

Уолли и Гоффа давно и след простыл. Возможно, конечно, что Лит, губернатор Новой Англии, до сих пор их укрывает у себя, но насколько это вероятно?

Эндикотт перебирал варианты. А что, если Даунинг прислал этого недоумка из самой Англии, чтобы досадить ему, Эндикотту, в отместку за отсутствие пыла в шестьдесят первом?

Нет, этого не может быть. Эндикотт хорошо знал Даунинга и боялся его. Даунинг не из тех, кто играет в игры. Нет, тут должно быть какое-то другое объяснение. Совершенно другое.

А что, если в Лондоне получили какие-то новые сведения об Уолли и Гоффе? После той охоты Эндикотт намеренно не спрашивал у Лита и других пуританских святош Нью-Хейвена о местонахождении судей. Лучше не знать.

Но если в Лондоне и получили новые сведения, этот косноязычный дурачок кажется очень маловероятным кандидатом в порученцы Короны. Агенты Даунинга — неукротимые люди со стальной выдержкой и отнюдь не дураки. Может, этот Сен-Мишель только прикидывается.

— Ну что ж, был весьма рад повидаться. — Балти внезапно заторопился, желая как можно скорее покинуть губернаторское общество.