В конечном счете, как она и предполагала, Алзадар нанес еще мази, и на некоторое время Розмари окунулась в наслаждение. Он покормил ее и дал воды. В одурманенном состоянии девушка поела и попила.

Цикл начался снова. Пришла боль, глубокая и пронзительная, еще сильнее, чем раньше. Сначала едва ощутимая, она нарастала, и на этот раз Розмари не скрывала рыданий.

«Скажи мне, что хочешь еще, и я дам тебе это».

Алзадар встал, беззвучно подошел и склонился к ней. Его лицо, лишенное рта, было лишь в нескольких сантиметрах от Розмари.

«Я прослежу, чтобы тебя очистили от грязи, предоставили мягкую постель, а на твою жаждущую кожу нанесли еще „Солнечной капли”. Лишь попроси, и все будет сделано».

Розмари повернулась к бывшему тамплиеру и посмотрела в его бледно-голубые глаза.

«Провались ты в ад», – вот что она хотела сказать. Вот что она желала сказать более всего.

Но с ее пересохших потрескавшихся губ слетело другое:

– Пожалуйста… Дай мне еще. Я сделаю все, что ты хочешь.

Алзадар довольно кивнул. Он наполнил ладони спасительной мазью и стал водить ими по протянутым запястьям Розмари, будто наглаживая любимого питомца. И как только боль схлынула, как только появилось чувство спокойствия, Розмари ощутила презрение к себе. Она знала, что упала на самое дно.

Глава 13

Перерождение завершилось. Кокон светился, пульсировал, а фигура внутри него двигалась все энергичнее и энергичнее. Королева Клинков не знала наверняка, какие именно изменения увидит у своего творения. Он проходил через тот же процесс, что и она когда-то, создавался заново. Она знала, что перерождение Итана не повторит ее собственное в точности. Но пусть детали окажутся для нее очаровательным сюрпризом, как и для любой матери. И пока она ждала и наблюдала, ее костистые крылья складывались и разворачивались в напряженном предвкушении.

Инстинкт торопил ее помочь рождению, но Керриган не хотела забирать у Итана момент триумфа. Пусть он сам пробьет дорогу из кокона, как и она когда-то. Пусть сам станет инструментом собственного рождения. Пусть этим первым действием заявит, кто он такой… кем хочет его видеть она.

Внутри кокона Итан боролся изо всех сил. Если он не выберется на свободу в ближайшее время, не прорвет, не прорежет, не пробьет дорогу в новую жизнь, то захлебнется в жидкости. Он умрет, не родившись, и ее эксперимент провалится. Керриган понимала это, но не беспокоилась и ничего не собиралась предпринимать. Королева Клинков не хотела видеть рядом с собой того, кто не смог самостоятельно найти дорогу к новой инкарнации.

Она смотрела, и ее глаза сияли. На эластичной поверхности кокона выпирали и исчезали бугры, по мере того как Итан пытался пробить ее то кулаком, то коленом. Еще две конечности с силой растянули кожицу кокона. Сердце Керриган затрепетало. Значит, как и у нее, у него будет что-то новое. Это хорошо.

Острый коготь пронзил кокон и заблестел в тусклом свете. Он был похож на лезвие, но не такое, какими обладала она – ее когти, выросты, шипы были клинообразными. Этот выглядел как серп или крюк – мужественное противопоставление ее более женственным клинкам. Широкий рот Керриган изогнулся в хищной улыбке.

Смертельно острое лезвие прорезало кокон сверху вниз практически по всей длине. За края разреза с нечеловеческой силой ухватились руки – темно-зеленые и мощные, но лишенные когтей, подобных тем, что украшали ее собственные пальцы. Две другие конечности – не совсем руки, а скорее серповидные косы гидралисков – сложились вместе, будто в молитвенном жесте. Итак, у ее творения нет крыльев, но есть дополнительные конечности – острые, смертоносные и готовые убивать ради королевы. Из кокона высунулась голова, гладкая и скользкая, как у дельфина. Итан запрокинул голову и открыл рот.