Очень даже стоит — хотел возразить я, но промолчал. Когда дух юн и неопытен, у пленителей имеются все шансы на успех (если рядом, конечно, не подвернется какая-нибудь психованная компания, вроде нашей, готовая рискнуть жизнями).

Туве, хрупкая, худенькая девушка, на первый взгляд, только-только вступившая из детского возраста в подростковый, согласно кивнула. У нее были пепельные волосы, острое треугольное лицо и мерцающие перламутровые крылья, напряженно подрагивающие и запачканные светло-голубой кровью.

— Спасибо, — духи одинаково склонили головы.

Сальви и Нэль в ответ нервно хихикнули.

Я же, пристроившись рядом с дверным проемом, прислонился к стене, борясь с желанием лечь на пол. К горлу, как волна за волной, подкатывали комки дурноты, в голове звенело от усталости и слабости, и то и дело приходилось стирать со лба выступающую испарину.

— Что здесь… — раздался возмущенно-злой голос из-за спины.

— Профессор Эдинред?! — подхватил испуганный гул.

— Твари! Они вырвались!

Кто твари? Мы?!

Я не успел обернуться — слишком устал; вымотанные друзья тоже промедлили. В следующий момент я ощутил резкий сильный укол и тут же — вспышку боли в груди; а дальше стремительное онемение и холод. Сурь рванулась куда-то назад, пытаясь достать обидчика. Раздался короткий отчаянный вскрик. Первым вперед бросился Сирше, за ним уже спешила Сальви. А я с удивлением рассматривал торчащий из груди кончик меча.

«Лель, держись!» — Лиан уже был рядом, поддержав, когда мир стремительно перевернулся и полетел мне в лицо.

Я постарался что-то ответить, но рот наполнился густой и вязкой кровью, мешая дышать и думать.

«Лиан, пожалуйста, мне так больно!»

Кажется, задели сердце.

Вцепившись в демона, я попытался сделать еще один вздох… и умер.

Вита ничего не сказала — просто прижалась ко мне, будто бы боясь, что исчезну. Я рассеянно провел ладонью по голове моей человечки, перебирая мягкие русые пряди. Ну вот, вроде бы и все. Больше ничего не болит, и чувствую я себя, без преуменьшения сказать, прекрасно.

— Мне казалось, что я обрету счастье, когда ты придешь, — тихо и сбивчиво проговорила Вита и прижалась еще теснее, — но внутри по-прежнему пусто. Прости, мой принц, кажется, мертвые не могут быть счастливы.

— Пф, — я совершенно не к месту пренебрежительно фыркнул, — можно подумать, что живые могут… Знаешь, даже Серебряным принцам вечно чего-то не хватает. Мне вот, например, как выяснилось, не хватало тебя.

Девушка подняла недоверчивый взгляд.

— И ты счастлив? — на осунувшемся остроносом личике отразился весь спектр скептицизма.

— Нет, — я улыбнулся и легко поцеловал свою человечку в лоб, — теперь мне не хватает того, чтобы счастлива была ты. Но, как уже сказано, мы мертвые.

Вита покачала головой и отступила на шаг назад, куда-то в густой серый туман.

— Возвращайся.

— Но…

— Мне уже некуда спешить, а ты хотел увидеть море и… много чего еще. Я буду наблюдать: радоваться вместе с тобой, делить грусть и искать то самое лучшее место, где нет бед и все счастливы. А потом, когда сам захочешь, вернешься сюда. Здесь тихо и спокойно и можно ждать целую вечность.

Там, наверное, друзья с ума сходят, весь город разнесли по камешкам. Может, уже успели меня похоронить — придется из земли выбираться. Фу!

— Не хочу оставлять тебя, — я протянул руку, надеясь ухватить свою невозможную человечку.