Самое большое на Земле «лосиное место» - Аляска. Проезжая тут по дороге, лосей видишь часто. На них, соблюдая строгие правила, охотятся, но численность этих крупных животных остаётся на заданном уровне. Любопытно, что, опасаясь охотников, лоси не всегда ищут убежища в дебрях. Некоторые из них чётко чувствуют безопасность как раз вблизи городов. Самый большой из них на Аляске - Анкоридж, - имея плотно застроенный центр, окраинами заходит в леса. Охотиться тут, разумеется, запрещают, и звери безопасность эту хорошо чувствуют - лосихи приходят в пригороды телиться. Я видел около дома, где жил, мамашу с трехдневным лосенком.

И нелюдимый барсук мирится с близким присутствием человека, если, конечно, он не запускает в барсучьи норы собак и не раскапывает земляные поселенья зверей бульдозером. В Стокгольме мне показали барсучьи норы на территории одного из посольств.

Любопытно, что даже самые древние из животных приспосабливаются жить в городах. В черте Нью-Йорка, например, время от времени видят сумчатых опоссумов, а в Вашингтоне в садах на окраине обычными жильцами являются еноты-полоскуны.

Кое-что о техногенном прессе и отношении к нему животных. Если техника не разрушает среду обитанья, не угрожает жизни, звери и птицы её не боятся. Все те же коршуны в Дели хватают раздавленных крыс или змей прямо из-под колес автомобилей. На Аляске пролетающих на юг казарок я снимал на аэродроме под крыльями самолетов. Пространства около взлетных полос европейские кролики считают для себя самым безопасным местом. Птицы, бывали случаи, вили гнезда на застрявшем в борозде тракторе, а аисты селились на верхушках заводских дымовых труб. В Европе не редкость - увидеть гнездо дрозда или голубя под козырьком уличного светофора. А на палубе теплохода, шедшего из Уфы в Москву и обратно, находчивая трясогузка (фотографировал её сам) ухитрилась выкормить в гнезде птенчиков - ловила мух для них на палубе, а когда судно где-нибудь останавливалось, летала ловить на берег.

Большая колония аистов жила на опорах электролинии одной из железнодорожных станций Кавказа (рядом было богатое кормом болото, и с шумом поездов птицы легко мирились). В Финляндии нору лисицы обнаружили в самом не тихом месте - на сортировочной горке железной дороги, а волчье логово вятские охотники нашли однажды под рельсовым полотном.

Через запятую перечислим останавливающую внимание приспособленность животных жить вблизи от людей. В Москве и в заповеднике на Рыбинском водохранилище я фотографировал гнезда ворон, построенные из алюминиевой проволоки. От одного из читателей «Комсомолки» мы получили снимок: кладка яиц ужей в багажнике автомобиля. Никогда не удивляют ласточки на проводах. Провода как будто и подвешены для того, чтобы птицы могли на них отдыхать. Кабаны на Куршской косе в Прибалтике приходили просить угощенье к остановке автобуса. Эту занятную сцену мы, помню, снимали для телепрограммы «В мире животных». А в Америке в Иеллоустонском парке я снимал медведей, выходивших к дороге клянчить сладости у сидящих в автомобилях.

Но самый яркий пример отношенья животных к автомобилям наблюдаешь в африканских Национальных парках. Рождаясь, животные видят эти не очень хорошо пахнущие существа на колесах и, привыкая, перестают обращать на них вниманье. Подъезжаешь ко львам, лежащим возле дороги, - даже голову не поднимут взглянуть: не опасно ли? Слоны в парке Амбосели, помню, стояли и ждали промежутка между туристскими, раскрашенными под зебру автомобилями и, начав переход, не уступали автомобилям дорогу, пока все до одного её не пересекли, а было их семьдесят восемь!

Забавней всего ведут себя у дороги гепарды. Им нужен какой-нибудь холмик или наклонное дерево - оглядеть окрестности: нет ли где антилоп? Если естественного возвышения нет, прыгают на крышу автомобиля и осматривают пространство с неё.