— Расслабься. Нам никуда не надо идти, — напомнила ему жена.

— Да, но из-за разницы во времени иначе не получается. Я не знаю, то ли мне завтракать, то ли опрокинуть стаканчик на ночь.

Реми села и внезапно спросила:

— Сельма не показалась тебе странной?

— Странной? В каком смысле? — удивился Сэм, стаскивая рубашку.

— Не знаю. Подавленной. Может, слегка озабоченной.

— Возможно. Но разве ты не рассказывала, что в последнее время у нее проблемы со сном? Я лично становлюсь слегка ворчливым из-за недостатка отдыха.

— Слегка ворчливым? Скорее, ты становишься похож на медведя, которого пробудили от спячки!

— Медведям тоже нужно личное время.

— Может, завтра тебе стоит с ней поговорить. Расспроси ее. А что касается меня, то мне нужно смыть с себя пыль семи тысяч миль путешествия.

— Я не замечал, чтобы в самолете, на котором мы летаем в последнее время, было много пыли.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Я скоро буду сиять чистотой, как новорожденный.

— Поглядим.

5

Сельма уже встала, и в воздухе витал густой аромат кофе, когда Сэм и Реми спустились на исследовательский уровень дома, где утреннее солнце светило сквозь окна в потолке. Спокойная голубая гладь Тихого океана походила на гобелен, вышитый ляпис-лазурью, и Вондраш смотрела в окно на этот вид.

— Доброе утро, Сельма. Как ты сегодня себя чувствуешь? Лучше спала? — спросила Реми, наливая себе чашку кофе.

Женщина озадаченно повернулась, явно испуганная ее появлением:

— Ох, миссис Фарго! Нет, не лучше. Я… Некоторые дела плохо мне удаются, и это, видимо, одно из них.

— Сельма, что случилось? — прямо спросила хозяйка дома.

Сэм повторил этот вопрос. Оба супруга теперь уже неприкрыто забеспокоились.

— Я хочу, чтобы вы пообещали, что не будете реагировать слишком бурно, — попросила их Вондраш.

— Реагировать на что? — требовательно спросил Фарго.

Жена бросила на него острый взгляд, и он смягчился.

— Вот этого я и боялась, — пробормотала их собеседница.

— Не беспокойся насчет него. Просто по утрам он бывает ворчливым. Тебе бы уже следовало это знать. Расскажи нам, что происходит, Сельма! — принялась увещевать ее Реми.

— Раньше я никогда об этом не говорила, но с моими бедренными костями, в конце концов, все стало настолько плохо, что мне придется сделать трансплантацию, — призналась женщина.

— О нет, Сельма! Мне так жаль! — воскликнула миссис Фарго.

Вондраш сделала глубокий вдох, словно собираясь с духом, чтобы нырнуть с утеса:

— Я сходила к доктору недели полторы тому назад, и медики сказали, что нельзя больше с этим тянуть.

— Сельма, почему же ты нам не рассказала? Неудивительно, что ты не спишь… — проговорил Сэм.

— Знаю, мне следовало бы рассказать. Но время сейчас ужасно неподходящее. Нам еще столько всего надо сделать, и через пару дней вы уезжаете. Я просто не хочу вас подводить. Вы оба так заняты.

— Ерунда, Сельма. Ты же член нашей семьи! — запротестовала Реми.

— И когда врачи хотят это сделать? — спросил Фарго.

— Меня записали на операцию через шесть дней. В «Скриппсе».

— Это одна из лучших больниц в стране, так ведь? — уточнил мужчина.

— Безусловно.

— Мы отменяем нашу поездку на Баффинову Землю, или, по крайней мере, переносим ее — до тех пор, пока ты не оправишься и не вернешься в строй, — твердо сказала Реми.