Допустим, его ограбили, избили до неузнаваемости и бросили умирать — согласитесь, шаткое предположение, кто-нибудь все равно заметил бы. Третья версия — убийство неизвестным разбойником — имеет право на существование, но полиция искала пропавшего, в газетах не раз печатали его подробнейшие приметы. Неужели преступник так ловко спрятал тело? А за что он убил Беллингэма? С целью грабежа? Маловероятно, что какой-то воришка способен с таким криминальным мастерством замести свои следы.
Четвертая версия: Беллингэма убил Хёрст. Какие же у него мотивы? Джеллико уверяет, что только он один знал содержание завещания. Следовательно, Хёрст, вроде бы, не догадывался, что ему выгодна смерть кузена. Тем не менее я не отбрасываю эту ниточку. Во-первых, Джеллико мог солгать. Во-вторых, Джона Беллингэма в последний раз видели живым в квартире Хёрста. Он вошел туда, но вышел ли — свидетелей нет. Не забывайте: мои рассуждения базируются в основном на газетных публикациях. И вдруг оказывается, что именно Хёрста смерть его родственника делает богачом.
— Вы не учитываете, — возразил я, — что, как только египтолога хватились, Хёрст вместе с прислугой обыскал весь дом.
— Что же они искали?
— Мистера Беллингэма, разумеется.
— Верно. Они просто заглянули во все комнаты, ибо полагали, что гость жив и где-то уединился. Они ведь не шарили под диванами, не отодвигали мебель, а ограничились беглым осмотром помещений. Однако они не нашли Беллингэма. Что, если к тому времени его уже кто-то убил, а труп засунул, к примеру, в шкаф?
— Предположение жуткое, но правильное, — вмешался Джервис. — Нет доказательств того, что египтолог не находился в квартире Хёрста мертвым, когда его искали.
— Допустим, — сказал я, — но ведь надо было как-то отделаться от тела, оставаясь незамеченным?
— Ага, — кивнул Торндайк, — вот мы и подошли к самому главному. Что всегда было, есть и будет камнем преткновения для убийц? Избавиться от тела жертвы. Скрыть человеческое тело, — продолжал он, задумчиво глядя на свою трубку точно так же, как во времена моего студенчества на кусочек мела, — крайне трудно. Оно большое, тяжелое и неудобное для перемещения; его нельзя сжечь без остатка; разлагаясь, оно выделяет зловонные газы и в то же время содержит прочные ткани, по которым легко опознать убитого. Труп не уберечь от разложения, но и не уничтожить без следа.
— По-вашему, мир еще увидит Джона Беллингэма?
— Я почти уверен в этом, — ответил Торндайк. — Единственный вопрос: когда? Завтра или лет через сто, когда все, что связано с нашим делом, будет позабыто?
— Давайте разберемся теоретически, как Хёрст избавился от тела, если он действительно убил своего гостя и на время спрятал труп в доме, — предложил я друзьям.
— Он мог или зарыть тело в усадьбе, или расчленить его и закопать в разных местах, — пояснил Торндайк. — Но почему преступник, если он неглуп, выбрал участок вблизи овощных грядок, где регулярно снуют люди? Вот что непонятно.
— Да, это ошибка. Кстати, я заметил, что вы, беседуя с мистером Годфри о найденных костях, не заострили внимания на отсутствующем безымянном пальце левой руки. Почему? Ведь деталь весьма важная? — спросил я Торндайка.
— Для установления личности? Нет, при данных обстоятельствах едва ли. Если бы пропал господин, у которого недоставало четвертого пальца, тогда да. Однако я не читал и не слышал про такого человека. Если бы палец ампутировали при жизни, факт имел бы значение. Но такими данными мы не располагаем. Палец могли отрезать после смерти. В том-то и загвоздка.
— Вы о чем, профессор? — насторожился Джервис. |