— О том, что при отсутствии сведений о живом человеке с ампутированным безымянным пальцем возрастает вероятность того, что палец отрезали трупу. Палец ведь не сам отпал? Тогда кто его отделил, куда унес и с какой целью? Ваше мнение?

— Трудные вопросы, — покачал головой Джервис, — но если палец имеет какой-нибудь дефект, например вывихнутый сустав, по нему можно опознать личность жертвы.

— Получается замкнутый круг. Повторяю: нет никаких данных о человеке с вывихнутым или изуродованным пальцем.

Джервис наморщил лоб и беспомощно взглянул на меня:

— Разрази меня гром, если я что-то понимаю в этой путанице, а ты, дружище Барклей?

— Я тоже.

— Вы забываете, какого именно пальца не хватает, — подчеркнул Торндайк. — Четвертого на левой руке.

— О, до меня дошло! — вскричал Джервис. — На этом пальце обычно носят кольцо. Вы полагаете, палец отрезали из-за кольца, которое нельзя было снять? Наверное, оно туго сидело?

— Да, не первый случай такого рода. Не только у мертвецов, но и у живых отсекали пальцы из-за колец, слишком узких, чтобы их стащить. То, что это левая рука, лишь подтверждает мою гипотезу. Узкие кольца носят на левой руке те люди, чьи пальцы тоньше, чем на правой, — врожденная особенность, причем нередкая. Что с вами, Барклей? На вас лица нет.

Внезапная догадка озарила меня:

— Какой я болван, друзья! Мне следовало давным-давно рассказать вам одну важную вещь. Джон Беллингэм носил кольцо настолько узкое, что, единожды надев, он уже не мог его снять.

— На какой руке? — оживился Торндайк.

— На левой! Мисс Беллингэм сообщила мне, что у ее дяди пальцы этой руки были тоньше, чем правой.

— Ну вот, — улыбнулся Торндайк. — Мы получили исходную точку для новых соображений.

— Например? — уточнил Джервис.

— Видите ли, коллеги, теперь, когда я выступаю от имени Годфри Беллингэма, вам лучше самим выстраивать умозаключения.

Джервис усмехнулся и некоторое время молчал, набивая трубку, потом сказал:

— Вернемся к разбору версий. Мы еще не закончили с четвертой и не приступали к пятой. Итак, Хёрст мог убить своего кузена? Я уверен, что да.

— Дорогой друг, не подумайте, будто я его обвиняю. Я лишь чисто умозрительно перебираю разные варианты. Теоретически убить мистера Джона могли и Беллингэмы, но, познакомившись с ними, я готов поставить их вне подозрений. Что касается Хёрста, у нас мало или почти нет фактов против него.

— Но вы ведь что-то выяснили? — упорствовал Джервис.

— Да, попытался, — не без колебания начал Торндайк, — и пришел к выводу: копаться в прошлом любого человека — отвратительное занятие. Однако ради истины я навел справки. Хёрст, как известно, биржевой маклер, занимавший твердое положение и имевший хорошую репутацию. Но лет десять назад он по неосторожности попал в трудную ситуацию. Похоже, он совершил ряд крупных сделок, значительно превышавших его состояние. Биржевые ставки внезапно обрушились, все его расчеты пошли прахом, и тут выяснилось, что он пользовался в личных целях средствами и обеспечениями своих клиентов. Казалось, ему грозят крупные неприятности, но неожиданно он, видимо, заняв нужную сумму, удовлетворил всех кредиторов. До сих пор неизвестно, откуда он раздобыл деньги. Важно, что он достал их и заплатил долг сполна. Конечно, эта интрига не в его пользу, но прямого отношения к исчезновению Джона Беллингэма она не имеет.

— Однако вынуждает нас внимательно присмотреться к другим спекуляциям мистера Хёрста, — ответил Джервис, — не исключено, что и найдется какая-то зацепка.