— Собака? — Потрясенный и не совсем уверенный в том, что его горло находится вне опасности, Алан перевел взгляд на Роуэн. — У тебя есть собака?

— Да. — Ложь начала закручиваться вокруг ее языка. — И… как видишь, я здесь в полной безопасности. С ним.

— Что это за порода?

— Я сама точно не знаю. — Ох, она ужасно плохая лгунья. — Тем не менее, он — замечательная компания, тем более мне не нужно беспокоиться, что я нахожусь здесь одна. Если бы я его не отозвала, он бы тебя укусил.

— Он выглядит, как чертов волк.

— Подумай, Алан. — Она приложила все силы, чтобы засмеяться, но вышло как-то слабо и пискливо. — Ты когда-нибудь слышал о том, чтобы волк влетал через окно или слушался женщину? Он замечательный. — Она присела и потерлась носом о густую шерсть. — И так же добр со мной, как лабрадор.

При этих словах волк наградил ее стальным взглядом и, отойдя в сторону, лег у огня.

— Видишь? — Ей хотелось вздохнуть от облегчения, но она удержалась.

— Ты никогда не говорила, что хочешь собаку. Кажется, у меня аллергия. — Он быстро достал носовой платок и шумно чихнул.

— Я много чего не говорила. — Она снова подошла к нему и взяла его за руки. — Я сожалею об этом. Я не знала, что должна сказать и как. До этого момента.

Алан покосился взглядом на волка.

— Ты можешь выставить его на улицу?

Выставить его? подумала Роуэн с неуверенным смешком. Волк всегда приходил и уходил когда ему вздумается.

— Он ничего не сделает, я обещаю. Присядь, ты до сих пор немного дрожишь.

— Неудивительно, — пробормотал он. Ему хотелось попросить у нее принести бренди, но для этого ей, скорее всего, придется выйти из комнаты. А Алану совсем не хотелось рисковать, оставаясь наедине с огромным черным зверем.

Как бы подтверждая правоту его решения, волк оскалил зубы.

— Алан. — Роуэн села на кушетку рядом с ним и снова взяла его за руки. — Прости меня. Прости, что не смогла быстро разобраться в себе и заставить тебя понять. Прости, что не могу быть такой, какой ты хочешь. Но я ничего не могу изменить, не могу вернуться к тому, что было раньше.

Алан снова убрал волосы со лба.

— Роуэн, будь благоразумной.

— Я благоразумна, насколько мне известно. Ты мне не безразличен, Алан. Ты был для меня замечательным возлюбленным. Теперь будь другом и будь откровенным. Ты ведь не любишь меня. Тебе просто кажется, что так должно быть.

— Конечно, я люблю тебя, Роуэн.

Задумчиво улыбнувшись, Роуэн сама убрала упрямую прядь волос у него со лба.

— Если бы ты меня любил, то не смог бы принять благоразумное решение больше со мной не спать. — Ее улыбка потеплела, когда он начал неуверенно ерзать на месте. — Алан, мы были замечательными друзьями, но посредственными любовниками. Между нами не было никакой страсти, нетерпения, безрассудства.

Открытое обсуждение подобной темы смущало его. Ему хотелось заметаться по комнате, но тихий рык волка тут же его остановил.

— А почему вообще должно быть так?

— Я не знаю, но уверена, что должно. — Задумавшись, она начала поправлять его галстук. — Ты тот сын, которого всегда хотели мои родители. Добрый, умный, спокойный. Они любят нас обоих. — Она подняла глаза и подумала — понадеялась — что наконец-то увидела в его взгляде какое-то понимание. — Поэтому они и решили, что мы будем вместе, поженимся.