— Судьбы приговор от вас я узнаю.

Кровью поющей и силою рук

Создал для вас на земле этот круг.

Если она это, будет нам знак.

Повелеваю, пусть все будет так.

Он повернулся и зажег все свечи единственным жестом руки. Они взвились вверх, как яркие золотые стрелы. Ветер завыл, словно тысячи волков, но оставался теплым, наполненным запахами моря, хвои и диких цветов. Он играл с широкими рукавами мантии, запутывал волосы, и Лиам чувствовал в нем силу ночи.

— Луна, всей полнотой взойди на небосклон,

Пусть будет путь ко мне, тобою освещен.

У моря к кругу приведи ее.

Да сбудется желание мое.

Он опустил руки, до этого поднятые к небу, и отправился сквозь ночь, через деревья и тени туда, где беспокойно спала она.

— Роуэн, — сказал он с придыханием, — настало время. Тебя никто не обидит. Это единственное обещание, которое я могу дать тебе. Не нужно просыпаться. Ты знаешь дорогу во сне. Я жду тебя.

Что-то… звало ее. Она слышала шепот в голове, вопрос. Все еще не очнувшись ото сна, она пыталась найти ответ. Но были только вопросы. Она поднялась, сладко потягиваясь и наслаждаясь ощущениями, которые дарила коже новая шелковая сорочка. Было так здорово наконец-то выбраться из фланелевых пижам. Улыбаясь про себя, она накинула халат, такой же синий, как ее глаза, сунула ноги в шлепанцы. Кожа вибрировала от нетерпения. В этом полусне она спустилась по ступеням вниз, легко держа руку на перилах. Свет в глазах и улыбка на лице, как у женщины, идущей к своему возлюбленному.

Выходя из дома и вступая в легкий белый туман, она думала о нем, о Лиаме, возлюбленном из ее снов.

И деревья, и тропа были скрыты за плотной пеленой тумана. Чувствовалось теплое и влажное дыхание ветра на коже. Высоко в небе светила полная луна и мерцали ледяные звезды, и Роуэн без страха шла по белому туманному морю.

Деревья сомкнулись, будто часовые. Папоротники шуршали на ветру и блестели от влаги. Роуэн услышала крик филина и тут же обернулась в направлении звука. Она увидела его лишь на мгновение — большая, величественная птица, такая же серебристая, как туман, с золотой отметиной на груди и зелеными глазами. Она как будто вошла в сказку. Одна ее часть узнала, поняла и приняла эту магию, в то время как другая все еще спала, не готовая ни видеть, ни знать. Сердце билось четко и ровно, шаги были быстрыми и легкими.

Даже если из кудрявых листьев папоротника выглядывали глаза, или слышался среди раскидистых еловых веток радостный смех, она лишь наслаждалась этим.

С каждым шагом, с каждым поворотом тропы туман расступался, освобождая ей путь. Тихо пела вода. Она увидела мерцающий свет, маленькие огоньки в ночи. Чувствовался запах моря, воска от свечей и нежных цветов. Как только она вышла на поляну к каменному танцу, на ее лице появилась мягкая улыбка.

Туман кружился снаружи, как легкая пена, но не проскальзывал между камней, свечей и цветов. Лиам стоял в центре на голой земле в белой, как лунный свет, мантии. От драгоценных камней, украшавших его пояс, шли сила и свет.

Даже если его сердце дрогнуло при ее появлении, даже если затрепетало на краю недозволенного, он это проигнорировал.

— Войдешь ли ты внутрь, Роуэн? — спросил он, протягивая руку.

Какая та часть ее стремилась к этому, другая же вздрогнула. И все же она сделала шаг вперед с улыбкой на губах.

— Конечно, войду. — И она прошла между камней.

В воздухе что-то завибрировало, прошлось по коже, затронуло сердце. Роуэн услышала шепот камней. Пламя свечей вздрогнуло, качнулось, затем вновь выпрямилось.

Они коснулись друг друга пальцами. Она смотрела ему в глаза доверчивым взглядом, когда их пальцы переплелись.

— Я каждую ночь вижу сны о тебе, — произнесла она на выдохе и хотела приблизиться к нему, но он положил ей руку на плечо.