|
Жестокая боль отпускала ее лишь на секунду, чтобы обрушиться с новой силой, жечь и терзать ее тело. Она судорожно вцепилась в чью-то протянутую руку, чье-то лицо с жесткой короткой бородкой заботливо склонилось над ней, и голос успокаивающе произнес: - Держитесь за меня, вам будет легче. На мгновение Элизабет показалось, что это ее отец, но ведь отца нет, он давно умер. Когда боль немного отпустила ее, она увидела немолодого санитара и поняла, что с бешеной скоростью мчится в машине по улицам города. И тогда весь ужас свершившегося оглушил ее. - Мой ребенок! О Боже, не дайте ему погибнуть. Нет, нет!.. *** В родильном отделении больницы Трех Графств доктор Дорнбергер готовился к приему роженицы. Когда старшая сестра показала ему анализ крови, только что полученный из лаборатории, старый акушер, взглянув на него, облегченно вздохнул: - Наконец-то. Кровь резус-отрицательная. Ну что ж, хотя бы здесь можно не опасаться осложнений. Вы приготовили инкубатор? - Да, доктор. Все готово. В это время носилки с Элизабет Александер уже проносили по шумному коридору первого этажа к лифту. Быстрота, спокойствие и привычная четкость действий персонала невольно успокоили Элизабет. Хотя боли не утихали, она уже почти привыкла к ним, и состояние страха и отчаяния не было таким сильным, как в первые минуты. Она понимала, что роды начались, и смирилась с неизбежным. Еще немного, и она увидит доктора Дорнбергера. *** Доктор Пирсон все еще не выпускал из рук телеграмм, словно не верил тому, что в них написано. - Злокачественная. Доброкачественная. И оба уверены в своей правоте. А мы? Мы снова там, где были, - наконец промолвил он, кладя телеграммы на стол. - Нет, - тихо сказал Коулмен. - Мы потеряли два дня. - Да, да! - воскликнул доктор Пирсон, в сердцах ударив кулаком по ладони. - Я и без вас это прекрасно знаю. - В голосе его была несвойственная ему растерянность. - Если опухоль злокачественная, необходимо срочно оперировать, иначе будет поздно. - Он повернулся и в упор посмотрел на Коулмена. - Больной всего девятнадцать лет, вы понимаете? Если бы ей было пятьдесят! Но в девятнадцать лет остаться без ноги! Несмотря на отсутствие особой симпатии к доктору Пирсону и свою почти полную уверенность в том, что опухоль доброкачественная, Коулмен проникся к нему сочувствием. В этой нелегкой ситуации вся ответственность за окончательный диагноз ложилась на старого патологоанатома. - Надо иметь мужество, чтобы в таком сложном случае взять на себя ответственность... - нерешительно начал было он, чтобы успокоить старого врача, но это было подобно зажженной спичке, брошенной в бак с бензином. Пирсон буквально взвился. - Мне не нужны избитые, ничего не значащие фразы! Брать ответственность! А что я делаю все эти тридцать лет? В эту минуту зазвонил телефон. - Да? - схватив трубку, резко сказал Пирсон, а затем лицо его смягчилось. - Люси, пожалуй, вам следует спуститься к нам. Я вас жду. - Положив трубку, не глядя на Коулмена, он сказал: - Сейчас сюда придет доктор Люси Грэйнджер. Если хотите, можете остаться. Словно не слыша этих слов, Коулмен вдруг медленно произнес, как бы повторяя вслух свои мысли: - Пожалуй, есть еще один выход. |
