Изменить размер шрифта - +
Ненавистники греков дважды поднимали против него восстания, пытаясь посадить на болгарский трон его братьев. Дядя Геро был первейшим сторонником василевсов – он и повлиял на выбор Петра после смерти отца. Но Боян его влиянию не поддавался, и Георги видел в нем угрозу власти Петра. А потому не очень-то огорчился бы, если бы тот не вернулся живым из русского стана.

Знал царь и то, почему так блестят глаза под черными бровями седого Мостича. Он и многие его сторонники уже предвкушают дьявольскую радость, когда земли василевсов будут разорены, Роману придется воевать с русами и ему станет некогда вмешиваться в болгарские дела.

– А если мой дед Роман сочтет тебя предателем, то на этом троне может вскоре оказаться Иоанн! – сердито прошептала Иринка. – А я лучше умру, чем уступлю свое место этой жирной корове Шушан, его жене!

– Исполняй свой родственный и союзный долг, царь болгарский, а об остальном позаботится Царь Небесный! – добавил епископ. – Блажен человек, кто на Господа возлагает надежду свою!

– Снаряжайте гонца, – кивнул Петр и посмотрел на Георги. – Видит Господь, я не желаю зла брату моему, но помочь ему сейчас властен лишь Бог!

 

Русские лодьи уходили от Херсонеса на запад. Первой шла лодья самого Хельги – под стягом, уже знакомым грекам. Его яркий красно-желтый кафтан и такая же шапка бросались в глаза издалека, и стратиг Кирилл, наблюдая за отплытием варваров с башни городской стены, легко узнал человека на корме.

По пути мимо городских стен Хельги поднял руку и что-то прокричал.

– Плыви прямо в ад! – пожелал в ответ стратиг, провожая его глазами. – Да сожжет тебя адское пламя!

Уже почти год этот человек, рус в хазарской шапке, был его проклятьем, и Кирилл молил Бога, чтобы это было их последнее свидание.

– Яннис! – Он оторвал взгляд от вереницы лодий и обернулся. – Где кентарх Дементий? Найди его немедленно. Господь над нами сжалился, они правда уходят. Пусть собирает страт для галеи, и чтобы сегодня или хотя бы завтра ночью она могла отплыть. Пока они не вернулись, мы пошлем весть в Константинополь.

– А что, если они и пошли на Константинополь? – заметил Марк, доместик фемы.

– Такими силами? На двадцати рыбацких лодках? Тогда они еще глупее, чем я о них думал.

Стратиг Кирилл насупился, хотя и до того вид имел невеселый.

– Словом, мы уведомим василевса об этом войске, ушедшем на восток. Пусть Дементий идет прямо через море на Гераклею. Так у него будет надежда добраться до Константинополя раньше русов и не встретиться с ними, если они все же пошли туда. Но дай Бог, чтобы нет, иначе и от хазар нам придется избавляться своими силами.

– И да поможет нам Господь! – мрачно откликнулся Марк.

 

Миновал полдень, солнце начинало припекать, давая знать: почти лето. Утренний улов разделали и сварили, отроки поели и разбрелись кто куда: одни пошли купаться в море, другие завалились поспать в тень кустов и в шатры. Кучками сидели и лежали у кострищ.

– Ну, если это и есть война, то дело-то не страшное, – шутливо вздохнул Колошка. – Да, Соломка? И зря Дивуша о нас печалилась.

Эймунд, сидевший на бревне неподалеку, невольно повернул голову: имя Дивуши зацепило внимание. И отметил про себя: если дальше так пойдет, то и рассказать будет почти не о чем. Право слово, лучше бы дома остаться и на купальские игрища пойти!

«Не стой, верба, над водою, не пускай травы по Дунаю…» – вспомнилась песня. Вот он, Дунай! И дела здесь – только травы пускать. Ночная схватка с «бесами», проводы Черниги на тот свет, даже приезд отца Тодора – посла от местного воеводы – уже остались в прошлом.

Быстрый переход