Поднявшись на пригорок, Ингвар и правда увидел – с востока, прямо из открытого моря, к устью Дуная приближалась целая россыпь белеющих на синей глади парусов. И это были, конечно, не дромоны, а обычные русские скутары – каждый весел на десять-пятнадцать по борту.

– Это что… с Белого острова? – изумленно пробормотал Хрольв, прибежавший вслед за Ингваром. – Там же ничего нет, только остров…

– Йотуна мать! – Ингвар наконец опомнился и хлопнул себя по бедру. – Какой тебе остров? Это он! Стяг вон видишь?

– Кто он?

– Да Хельги Красный! И правда как с того света – я уж думал, весь век его здесь дожидаться!

Все войско оживилось с появлением Хельги – даже те, кто его не знал и не понимал толком, кто он такой и почему его приходится ждать. Но те, кто его знал, ему искренне обрадовались – он тоже обладал способностью привлекать к себе людей, и все те, кто в первый миг знакомства содрогался при виде красного родимого пятна, занимавшего нижнюю часть его лица и шею слева, уже через день относились к нему как к другу.

– Да ты совсем хазарин стал, тебя не узнать! Мы уже боялись, не случилось ли с тобой какой беды! – с дружелюбной насмешкой сказал Мистина, подойдя обнять двоюродного брата своей жены.

– И не мечтай! – в самое ухо с тем же выражением сказал ему Хельги, отвечая на это родственное объятие.

Князь родича такой чести не удостоил и сразу стал расспрашивать:

– Ну, что там в Таврии? Как твой Песах?

– Слишком долгий разговор для солнцепека. Если пригласишь меня в шатер, я пошлю кого-нибудь за корчагой-другой вина. Воды у вас тут, я вижу, предостаточно, – Хельги кивнул в сторону Дуная.

– Так он же из Таврии! – вспомнил Мистина. – Придется пригласить, а, княже?

К тому времени как отроки Хельги принесли вино, а отроки Ингвара – воду, чтобы его разбавить в котле и разлить по рогам, князь и Мистина вполне справились с тайным разочарованием. Увидев Хельги, оба осознали собственную тайную надежду, что он в Таврии сложит голову. Но нет худа без добра: теперь войско могло продолжать путь. Весть об этом разлетелась по станам вдоль побережья и везде вызвала ликование.

– Да, надо в путь трогаться, и побыстрее, – рассказывал Хельги, сидя на кошме, где поднятый полог шатра защищал от солнца, а ветер с моря – от духоты. – Песах взял три-четыре городка, но под Херсонесом встал и, я думаю, надолго. Он пограбил долину и села, я в это время запирал гавань. Но сам город наскоком взять не удалось, и сколько он теперь будет под стенами стоять – неизвестно. Стало ясно, что я так целое лето попусту потеряю и тебя зря задерживаю. Мы и решили: не будем устьем Днепра обходить, пойдем через море напрямик! Я спрашивал людей, сказали, при хорошем ветре можно за сутки дойти. У нас чуть больше вышло.

– Песах села пограбил – с тобой хоть добычей поделился? – спросил Мистина.

– А это мы что пьем? – Хельги качнул в руке небольшой поясной рог. – Но в пригородах нам на двоих добычи не хватило бы – у него войска тысяч шесть. Но теперь, когда я оттуда ушел, стратиг может в Царьград за помощью послать. Он муж невеликого ума, но на это его хватит.

– А пожечь его корабли было никак? – спросил Ингвар, мысленно добавив: «На это могло бы хватить ума у тебя!»

– Они стоят в длинной гавани, а ее перегораживает цепь. Я подумывал пустить людей хотя бы на лодках, но там на стене есть орудия, что мечут копья и камни. А стена не хуже, чем в Самкрае! Человек в шесть высотой.