Никогда раньше хранитель царских одежд и сокровищ не участвовал в боях и потому не имел доспехов. Но изготовить их за пять дней невозможно – разве что Господь пошлет ангела с готовыми. Однако полагаться на это при столь непутевом патриархе не приходилось, и Феофан попросил у василевса разрешения позаимствовать что-нибудь подходящее в сокровищнице-вестиарии.

– Да бери чего хочешь! – закатил глаза Роман. – Это же все твое хозяйство, ты лучше меня знаешь, что там есть.

И ушел на очередной свой обед с тремя нищими, подобранными у городских храмов. По завершении обеда каждый нищий еще получал номисму для раздачи собратьям. Василевс Роман знал за собой немало грехов, но во искупление их был очень щедр к неимущим.

Феофан и правда знал на память почти все дорогие доспехи, хранившиеся в сокровищнице, но только сейчас взглянул на них особым, личным взором. Раньше он лишь следил, чтобы шлемы и панцири вовремя протирались маслом и чистились; иные он распоряжался выдать нужным людям по нужным случаям, но теперь ему впервые предстояло подобрать что-то для себя.

– мурлыкал он себе под нос стихи поэта, оглядывая окружавшие его грозные красоты. До сих пор ему не было ясно, какая в «изготовке битвенной» может быть услада, но теперь он начал подозревать, что в этом и впрямь что-то есть.

Дорогое оружие было развешено на каменных стенах, золоченые панцири висели на распялках с крестовинами, так что их можно было осмотреть со всех сторон. Будто изваяния древних героев, стояли бронзовые золоченые лорики мускулаты – тысячелетней давности доспехи римских властителей и высших легатов. Они настолько точно повторяли очертания обнаженного мужского торса во всей красе его могучих мышц, что иной ценитель мужской красоты мог при виде их испытать глубокое волнение. Богато украшенные шлемы сияли в ряд на полках или венчали собой доспехи.

Осматриваясь посреди этого ратного великолепия, Феофан впервые ощутил себя полководцем: со всех сторон на него смотрели призраки «воинов» без лиц, с пустотой между панцирем и шлемом, и ждали, кому из них он прикажет покинуть распялку и вновь устремиться в бой.

Сразу обнаружились сложности. Протовестиарий, временно назначенный стратигом морского войска, был весьма высок ростом и довольно толст – полководцы, проводящие полжизни в седле, такими полными бывают редко. Военачальника-евнуха он знал только одного – знаменитого Нарсеса, который почти четыреста лет назад воевал с готами и разгромил их в битве при Тагине, а франков и аламаннов – при Касилине. От Нарсеса в сокровищнице ничего не осталось, но и не жаль: тот был не просто скопцом, но еще и карликом, и войска объезжал не верхом, а в золоченых носилках.

Хорошо было бы надеть доспех Петроны, отметил Феофан: это воодушевило бы и его самого, и войска, напоминая о славной и значимой победе над сарацинами у реки Лалакаон. Тогда ромеи под началом Петроны подорвали мощь эмирата Мелитены и открыли путь для наступления на восток, что продолжается уже без малого век. Но увы – клибанион явно был ему мал и короток. Видимо, отважный доместик схол не отличался могучим сложением. Феофан прошел дальше, рассматривая лорики на распялках. В этом панцире василевс Ираклий Первый отправился в поход на персов и одержал победу возле развалин Ниневии – более трехсот лет назад, это самый старый доспех в сокровищнице, не считая лорики мускулаты. Вот в этом Василий Македонянин семьдесят лет назад возглавлял многочисленное войско в походе на Тефрику, против тех же павликиан.