– Как же, о ней он много рассказывал. Порядочная сволочь, вот что я тебе скажу. Но умница и красавица, если верить ему.

– Очень хорошо. А теперь отдыхай, мы скоро увидимся. Впрочем, одну минуточку.

Я иду в свою спальню и вытаскиваю большой чемодан, на дне которого лежит целая пачка фотографий и отчетов. Перебираю карточки. Скоро нахожу то, что мне нужно. Это снимок Ланы Варлей, прекрасной дамы с искривленным левым мизинцем, которая в данное время проживает в коттедже в Брокхэме. На другой стороне карточки надпись. Я перечитываю ее, потом еще раз гляжу на снимок.

Потом возвращаюсь к Джуанелле и протягиваю ей фотографию.

– Скажи, эта дама похожа на ту Лану Варлей, о которой тебе рассказывал Ларви?

Она отвечает, не колеблясь:

– Нет, потому что эта девушка – настоящий персик. А Ларви мне говорил, что Лана – интересная особа, но у нее не рот, а настоящая пасть. А у этой прелестный ротик, так что это разные красотки.

– Ты абсолютно права. Вот все, что мне хотелось узнать.

Она смотрит еще раз на фотографию.

– Гм… она симпатичная дамочка. Черт возьми, кто это такая, Лемми? Имеет ли она какое-нибудь отношение к данному делу или это еще одна из твоего гарема?

– Если тебя интересует, кто это, переверни карточку…

Она переворачивает и читает вслух:

– Аманда Карелли (Федеральное бюро расследований, дело № 6587 – 654). Отпечатки пальцев в картотеке. Брюнетка. Светлая кожа. Изображает из себя воспитанную девушку из хорошей южной семьи. Подозревается в участии в делах шайки. Наводчица в организации Лейлы Вензуры. Разыскивается за участие в ограблении банка.

– До меня дошло! – восклицает Джуанелла. – Это еще одна из подружек Варлея. У него их было много,

Я соглашаюсь с ней.

– Я тоже так думаю.

Я забираю у нее фотографию, кладу ее в конверт и прячу в нагрудный карман пиджака.

– Ну, Джуанелла, я поехал. Не забывай, что я тебе сказал. Если захочешь поесть, позвони вниз. Я предупрежу портье. Тут ты найдешь все, что тебе нужно. Даже кое-какие книги, если тебе придет фантазия заняться чтением.

– О'кей, Лемми. Не волнуйся. Как я понимаю, для меня самое правильное – подчиниться твоим указаниям.

– Вроде бы ты образумилась, милочка. Поверь, когда-нибудь ты меня будешь ой как благодарить.

– Сколько времени продлится мой домашний арест? Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Но не очень долго. Возможно, я приеду завтра. Но не позднее, чем послезавтра.

– Я не представляю себе, что должно произойти, но предчувствую, что предстоит что-то очень серьезное. Знаешь, ты ведь хитрец! И с головой! Вот увидишь, ты их всех побьешь! Мистер Кошен всегда выходит вперед.

Я отвечаю с видом скромника:

– Ну, я не хочу так далеко заходить, как ты, но последним я тоже не привык приходить к финишу… Ладно, до скорой встречи.

Я беру свою шляпу и исчезаю. Спускаюсь вниз, предупреждаю портье о Джуанелле, потом сажусь в машину и еду обратно к Брокхэму. Мне начинает казаться, что я провел всю свою жизнь на шоссе Лондон – Брокхэм. А ночь такая прекрасная, и настроение у меня такое, что, будь я по профессии поэтом, тут же бы принялся сочинять стихи.

Меня утешает только мысль о Конфуции, который вместо стихов оставил людям свои изречения.

Глава VII

КОРПОРАЦИЯ КОШЕН – КОНФУЦИЙ

Просыпаюсь в полдень.