— Это расстраивает клиентов. А сегодня утром молодая леди — и притом очень красивая — показывается практически голой в окне вашего дома!

   — Надеюсь, это клиентов не расстроило?

   — Нет, но это расстроило мою старуху. — Харри понизил голос. — И другим леди это тоже не слишком понравилось. Кто-то успел настучать пастору в церкви Святого Марка, который явился сюда, сожалея, что не успел вразумить грешницу. А тут еще Уилли Джонсон и этот чертов Нерон.

   — Чертов кто?

   — Император Нерон, который играл на скрипочке, когда горел Рим.

   — А он тут при чем?

   Харри удрученно покачал головой:

   — Вчера кто-то дал Уилли десять шиллингов…

   — Да, знаю.

   — И тот отправился в кино в Линтоне. Вернувшись, он зашел сначала в «Корону», потом ко мне и не мог говорить ни о чем, кроме этого Нерона. Уилли утверждает, что такого злодея он ни разу не видел даже в фильмах. Вроде бы он скормил львам пятьдесят или сто христиан, пока выпил пинту горького.

   — Да, но…

   — Уилли продолжал бушевать, пока я не отказался его обслуживать, чтобы не потерять лицензию. Тогда он отправился в «Черный кот», и Джо Уильямсу хватило ума отпустить ему бутылку виски в кредит. — Харри снова покачал головой. — Держу пари, сегодня утром он надрызгается в стельку.

   — На вашем месте я бы из-за него не беспокоился. С ним все будет в порядке.

   — Надеюсь, доктор.

   — Что касается молодой леди в моем доме…

   — Ну?

   В его глазах блеснул интерес, и это мне не понравилось.

   — Можете сообщить миссис Пирс и другим леди, что девушка, которую они видели, — миссис Барри Салливан. Она потеряла мужа, очень расстроена и не хотела бы, чтобы за ней шпионили. Вы передадите им это?

   Харри колебался.

   — Ладно, доктор. Пусть вас не удивляет, что им это не нравится. С этой войной на нас словно обрушилось проклятие. Некоторые только и ломают голову над тем, что случится в следующий раз.

   Откровенно говоря, я разделял эту точку зрения. Было начало третьего, когда я сел в свой автомобиль и поехал к дому Алека.

   Небо было голубым, как яйцо малиновки, сельская местность никогда не выглядела красивее, но бунгало у Прыжка Влюбленных казалось подряхлевшим, как и его владелец, и еще более обветшавшим, чем в субботу вечером. Яркие пляжные кресла все еще находились на лужайке. Я вспомнил, что, когда в субботу начался дождь, Барри Салливан собирался унести их, но, очевидно, он этого не сделал.

   Я оставил машину на подъездной аллее. Марта, старая служанка, впустила меня в дом и проводила наверх. Шаги по деревянному полу отзывались гулким эхом.

   Алек и Рита, поселившись в бунгало, делили большую спальню в задней части дома, но в последнее время там оставалась только Рита — Алек перебрался в переднюю комнату. Однако, таща его наверх в субботу вечером, я забыл об этом и поместил в комнате Риты, куда направлялся сейчас.

   Миссис Гроувер, дневная сиделка, ответила на мой стук в дверь.

   — Как он, сестра?

   — Насколько я могу судить, не лучше и не хуже.

   — Беспокоится?

   — Не очень. Иногда зовет жену.

   — Вы не пропускали к нему никаких посетителей?

   — Нет, доктор.