Изменить размер шрифта - +
Впервые я увидел его чисто выбритым и в галстуке. — Молли сообщила, что вы проснулись. Если вы в силах рассказать об этом, мы все хотели бы знать, что с вами произошло.

   — Сядьте, сынок, — деревянным голосом предложил ему Г. М. — Доктор Кроксли как раз собирался поведать нам, кто и как совершил убийства.

   Мгновение Феррарс стоял неподвижно, положив руку на галстук. Наморщив лоб, он с сомнением посмотрел на Г. М. Последний сделал сигарой жест, и Феррарс сел в мое моррисовское кресло, повернув его. Рядом с ним находились пустая чашка из-под овальтина и моя трубка.

   — Прошлой ночью я сидел здесь, ломая голову над доказательством, — заговорил я. — Все улики были передо мной, словно в зале суда. Но ничто не совпадало друг с другом, пока я не вспомнил о перерезанных телефонных проводах и бензине, вылитом из автомобилей. Кто сделал это и почему?

   Г. М. вынул изо рта сигару.

   — Ну? — поторопил он меня.

   Я закрыл глаза, чтобы лучше представить себе сцену, и продолжал:

   — В субботу вечером, когда начался дождь, Барри Салливан заявил, что должен внести в беседку пляжные кресла. Он отправил Риту и меня в дом, а сам остался, чтобы заняться этим. Но Салливан не внес кресла — я видел их на лужайке, когда ездил в «Мон Репо» вчера. С другой стороны, Салливан чем-то занимался, так как вернулся в дом, вытирая руки носовым платком. Я почти уверен, что он испачкал их, выливая бензин из автомобилей.

   Феррарс выпрямился в кресле.

   — Это сделал Салливан?

   — Да. И он же вместе с Ритой перерезал телефонные провода. Зачем? Для того чтобы Алек Уэйнрайт или я были вынуждены идти пешком в Линком или еще дальше с целью связаться с полицией.

   И Алек, и я шли бы очень медленно. Я — по очевидным причинам, а Алек — из-за больных суставов. Любой из нас не мог пройти четыре мили меньше чем за два часа. Добравшись в Липком, мы бы позвонили в полицию, которая находится на еще большем расстоянии, и только через некоторое время они бы отправились в «Мон Репо». В силу различных обстоятельств — включая обморок Алека и мою задержку — полиция прибыла туда только в час ночи.

   Г. М. продолжал молча курить.

   Феррарс недоуменно наморщил лоб.

   — Заявляю прежний протест! Отправка вас двоих пешком не предотвратила бы приезд полиции.

   — Нет, — согласился я и повысил голос. — Но это оттянуло бы их приезд до периода максимального прилива.

   На этот раз я не слышал, как вошла Молли Грейндж.

   Вот что делает чрезмерная сосредоточенность. Я вздрогнул, увидев Молли, стоящую рядом, держа поднос с завтраком. Белл маячила позади. Я машинально взял поднос, хотяникогда в жизни не испытывал меньшего желания есть, и поставил его на колени.

   Обе девушки, очевидно, слышали, что я говорил. Они остались в спальне.

   — В половине десятого в субботу вечером, когда я отправился к Прыжку Влюбленных и обнаружил, что эти двое, очевидно, прыгнули с утеса, прилив уже начинался. Я указал на это Алеку, когда он спросил, будет ли полиция искать у подножия утеса.

   — Какой максимальной высоты достигает прилив? — Я посмотрел на Г. М.: — Вы знаете цифру, сэр Генри, так как Крафт упомянул о ней, когда мы ехали в понедельник в студию. — Я перевел взгляд на Белл: — И вы тоже знаете, молодая леди, потому что Молли говорила об этом в связи с визитом в пещеры по морю. Во время полной воды прилив достигает высоты тридцать футов.

Быстрый переход