– Молния здесь ни при чем, – наконец объявил он.

Журналисты благоговейно сгрудились вокруг него, словно боясь уронить малейшую крупицу раздаваемой бесплатно ученой мудрости. Никто не задавал вопросов. Ему вообще не задавали вопросов. Доктор Космо Паган пользовался непререкаемым авторитетом.

– Это подтверждается отсутствием фульгуритов, – добавил он.

Амос Булла – теперь вне зоны досягаемости микрофонов – тихо застонал.

Доктор Паган сделал еще несколько шагов вперед, эффектно кроша подошвами тяжелых «Хаш паппиз» тонкую, как утренний лед на лужах, стеклянную корку.

– Отчетливо видны вздутия, кристаллы и пузыри – это бывает, когда стекло неоднородно по составу.

– Это правда, что он там несет? – обратился Булла к подошедшему Тому Палсу.

– Не настолько, насколько это видится прессе. Использует терминологию, которую применяют в стекольном производстве. В данном случае это не очень уместно.

– Вызывает несомненный интерес черный цвет, – продолжал меж тем доктор Паган. – Это напоминает мне обсидиан, природное стекло, которое образуется в горниле действующего вулкана.

Палс презрительно фыркнул:

– В Аризоне нет вулканов.

– Но, разумеется, это стекло не вулканического происхождения, – словно читая его мысли, задумчиво проронил доктор Паган. – Любопытен, однако, коричневатый шлейф на кромке. – Тут он поднял голову и посмотрел в объектив одной из наведенных на него камер. – Непрофессионалы могут этого и не знать, но на атомных электростанциях в контрольных помещениях смотровые окна делают из специального стекла, поскольку обычное под действием радиации приобретает коричневый оттенок. В данном случае, возможно, имело место сильное радиоактивное излучение.

В стане журналистов это заявление произвело настоящий фурор.

Кто то откашлялся и, осмелев, позволил себе вопрос:

– Доктор Паган, есть ли у вас предположения относительно вероятного источника радиации?

– Предположений несметное количество. Их миллионы. – Паган помолчал, затем, словно пробуя слова на вкус, повторил: – Миллионы и миллионы. И все эти предположения бесконечны в своем многообразии, богатстве и великолепии.

Паган вынул изо рта бесполезную трубку и указал рукой на восток, на убегавшие к горизонту красноватые холмы.

– Милях в пятидесяти отсюда находится так называемый Метеоритный кратер, – сказал он. – Место падения неопознанного объекта внеземного происхождения, оставившего глубокий след в земной коре.

– Вы допускаете, что «Биобаббл» стал жертвой метеоритной атаки?

– Если это и был метеорит, то он не похож ни на один из тех, что когда либо достигали планеты Земля.

– То есть вы хотите сказать, что метеориты здесь ни при чем? – услужливо подсказал кто то из репортеров.

Доктор Паган медленно покачал головой:

– Пока об этом судить слишком рано. На протяжении многих лет то, что произошло на реке Тунгуске в Сибири, оставалось непостижимой тайной. Теперь же мы, похоже, можем утверждать, что лес на огромной площади был повален в результате взрыва кометы или астероида на подлете к Земле. Ничего подобного с тех пор не наблюдалось.

– Могла ли это быть комета?

– Ни один человек на Земле этого не знает. Нам просто не хватает знаний. Вот почему следует прекратить дальнейшие попытки проникнуть в глубины Вселенной. Как мы можем бросать вызов неизведанному, если не в состоянии объяснить, что происходит за ближайшими пределами атмосферы?

– Иначе говоря, вы не знаете? – не унимался один, видимо, самый дотошный.

Доктор Паган пожал плечами и ничего не ответил.

Стоявший за спинами журналистов Амос Булла понимающе кивнул.